Ситник жабий

(Окончание. Начало – в № 94)

Существует старинная легенда о появлении ситников на земле.

...Как в деревне стал пастухом Егорка Ситников, люди нахвалиться не могли. Коровы вечером возвращаются с полным выменем, гладкие да сытые, молоко у них густое – сплошные сливки, ведрами льется. По деревне ходили, злые слухи: «связался -де наш пастух Егорка с лесным хозяином! Не могут коровы давать столько молока, да еще хорошего, вкусного!»

Когда Егорка брался мирское стадо пасти, дед – из старых пастухов, все заклятия пастушеские разумеет, научил тайному пастушескому делу внука, что и делал Егорка.

Пришел Егорка в глухую чащобу леса, свалил осину и, отрубив от нее чурку, крикнул что было сил:

– Ау-у!

– Ау-у! – отозвалось где-то вдалеке лесное эхо.

Тогда Егорка вторую чурку от осинового дерева отрубил и снова крикнул:

– Ау-у!

И вдруг зашумело, затрещало, загукало совсем близко. У Егорки даже коленки затряслись, пот по спине прошиб, однако вида не подал, что испугался, собрался с силами и вежливо промолвил:

– Дядя леший, покажись не серым волком, не черным вороном, не елью жаровою – покажись таким, каков я!

И встал он перед парнем – с виду вроде мужик да мужик, только уж больно космат, весь обросший шерстью, ну и пола не на ту сторону запахнута.

– Знаю, – говорит, – ты внучок старого деда – пастуха. Небось помощи от меня хочешь получить?

Егорка ему и выложил все, что хотел. Да, просит помощи у лесного хозяина, чтобы коровок волк не таскал, медведь не драл, чтоб в болоте не вязли, в глухой чащобе не дрязгли, были сытыми, дородными и много молока давали.

– А сколько отступного накинешь? – спросил леший.

И не ожидая ответа, сказал:

– Мне пару коров за лето вынь да положь!

Ну что ж, святое дело – каждый труд должен быть оплачиваем. Без его, хозяйского, лесного пригляду с его помощниками, не одной, не двух – куда больше скотины молодой пастушок может не досчитаться к осени!

– По рукам! – говорит радостно Егорка.

– По рукам! – кивнул косматой головой леший.

Вроде бы все сказано, обо всем договорено, а леший стоит, с ноги на ногу переминается, не уходит, чего-то ждет, хитровато так глазом во все стороны водит. Вспомнил Егорка еще один дедов завет и выпалил:

– Знаю, что внучок старого пастуха!

Громко захохотал леший, даже вороны с карканьем с деревьев взлетели, и исчез, как сквозь землю провалился, как будто его здесь и не было.

Егорка огляделся по сторонам, облегченно вздохнул, дух перевел. Ну да, это необходимо знать, без этого нельзя: если с лешим заговорил, непременно запомни самые его первые слова. Прощаясь в лесу с лешим, повтори их – он и провалится, а нет – с собой уведет, до самой смерти в лесу блукать будешь!

С тех пор в Егоркином стаде и повелась удача. Он за коровами почитай и не глядел, не

присматривал. Придет на поляну, какая покраше, сядет под развесистым деревом, и спит, а они, помощники лешего – вражонки, уже тут как тут. Вражонков – помощников коровьему пастуху Егорке на Ильин день леший нагнал целую тьму.

Вражонок-то как ударит громко лозиной по земле, как зычно крикнет – стадо и повалит по дороге, никуда не сворачивает. Ни одна коровушка не затеряется. Слушаются, словно мышки кошку!

Однажды произошла такая история. Егорка, как всегда, дремал в тенечке у разлапистого дерева. Одному крестьянину, который ехал с поля, вдруг вздумалось забрать свою Чернушку из стада. Увидал крестьянин свою Чернушку, накинул на рога веревку и повел за собой в деревню – Егорка даже ничего и не видел.

Настал вечер. Взялся Егорка стадо пересчитывать, а одной коровы нет. Он с перепугу сразу к «подпаскам» своим:

– Где Чернушка?!

Вражонки туда – сюда – исчезла коровушка, как в воду канула! Искали, искали по всем топким болотам и буеракам, опрометью пробежались – не найти коровы! Решили кликнуть лесного хозяина. Он как начал помощников и в хвост, и в гриву бранить, места мало станет – от тех только клочья летели. Спрашивает леший Егорку:

– Какова была корова – то из себя?

– Черная, пригожая такая, – всхлипывает Егорка. – Один рог подпилен, три ноги белые, одна черная. И на хвосте белая метина.

Леший только за голову руками взялся. Потом угрюмо говорит:

– Ладно, хватит реветь! Коль договор мы с тобой скрепили – значит, найду корову. Сиди тут, жди.

Прошло сколько-то времени, слышит Егорка: кто-то решительно ломит через чащу. Глядь – Чернушка, родимая! Обрадовался Егорка и погнал стадо коров в деревню, на радости даже не поблагодарил лешего.

Утром начал собирать Егор стадо, глядит – и диву дается: в нем две Чернушки! И схожи, словно вылитые, один в один. А как же не удивляться! У каждой рог подпилен, три ноги белые, одна черная. На боку и хвосте белые метины. Чудеса, да и только! А тут хозяйка подоспела:

– Мой-то вчера к вечеру коровку из стада увел, тебе не сказал, ты уж прости, Егорка, на тебе пирожка.

Приходит Егор в лес, а он-то – леший, тут как тут:

– Ну, что моя коровушка? Какова?

Егор расхохотался, ну и давай рассказывать, что вчера мужик увел Чернушку из стада, пока он спал под деревом.

Егор чуть хохотом не подавился, когда увидел, как на него леший смотрит:

– Спа-ал? Да я всю Вселенную, как сбесившийся пес, обежал, пока вторую такую корову разыскал! Думал, по моей вине сгинула, запропастилась! А ты, значит, спал?! Ну, так поспи еще!

Схватил леший Егорку, завязал узлом, да и засунул его в громадное дупло ели. Весь день он там сидел и ночь сидел. В лесу ночью волки выли, с лесного болота доносились звуки водяного, русалок. Сильно перепугался Егорка, не на шутку страх его пробрал. Он с перепугу даже слезу пустил.

Стадо коров само пришло в деревню, как по порядку. А пастуха-то – Егорки, нет. Не стали идти в ночь его искать. Все равно ночь темная, звезд на небе мало, ничего не видно. На утренней заре пошли мужики искать Егорку, да и вытащили его из дупла.

Егорка всеми силами пытался лешего задабривать, сколько яиц крашеных да пирогов ему ни носил – леший на дружбу не шел, врозь пошли их стежки – дорожки.

А на том месте, куда упали слезы Егорки, мужики увидели доселе неизвестную траву – никогда не встречалась, не росла она в их краях. Решили, если трава выросла из горючих слез Егорки Ситникова, назвать ее ситником.

Все сызмальства на селе знали: если пастух с лешим дружбу не нашли, да еще ее и не скрепили обещаниями, а тем паче – поссорились, разругались – не будет пастуху удачи, да и стадо будет худосочным, хлипким. И в лес тогда пастуху лучше вовсе не соваться.

А. Т. ТЕРЕШИН, натуралист.