На Кавказе не был, но…
- Автор Вадим ХАЧИКОВ
- Рубрика Страницы истории
Известно, что Николай Васильевич Гоголь никогда не бывал на Кавказе, между тем этот край не только хорошо знаком ему, но нашел отражение в творчестве писателя. Так, в повести «Нос» автор сообщает нам, что его герой Ковалев «был кавказский коллежский асессор» и далее поясняет, что на Кавказе этот чин получали, как правило, даже люди, не имеющие образования. Знать об этом могли только те, кто сам служил на Кавказе. Значит, беседовал с такими людьми Николай Васильевич, интересовался. Или, скажем, фантасмагорическое утверждение героя «Записок сумасшедшего» Поприщина о том, что человеческий мозг находится не в голове, а «приносится ветром со стороны Каспийского моря»! О частых и сильных восточных ветрах, дующих с Каспия, известно опять-таки главным образом лишь тем, кто сам испытывал их изнуряющее воздействие, то есть людям, пожившим на Кавказе. Такую тонкость не узнаешь в случайной беседе! Необычайно образно описаны Кавказские горы во втором томе «Мертвых душ». Со знанием дела рассуждает Гоголь и о кавказских произведениях Пушкина и Лермонтова.
Откуда такие познания? Как раз тогда, в 30 – 40 годы XIX столетия, у русского общества возник небывалый интерес к Кавказу и всему, что с ним было связано. Удовлетворяли его как художественные произведения Пушкина, Лермонтова, Бестужева-Марлинского, так и различные «Путевые записки», дневники путешественников, изобразительные материалы художников, побывавших на кавказской земле. Человек, умеющий добывать нужную информацию, мог многое получать из этих материалов, как и из разговоров с побывавшими там.
В одном из писем Гоголь бросает как бы между прочим: «Ну, известное лицо города Пятигорска!» Но ведь Пятигорск тогда еще не получил освещения в романе Лермонтова «Герой нашего времени», в произведениях Е. Лачиновой и Е. Ган! И тем не менее, оказывается, был достаточно хорошо известен Гоголю. Дело в том, что в окружении писателя имелся человек, не только знавший Пятигорск, но и подробно описывавший его в письмах к Николаю Васильевичу. Это Александр Семенович Данилевский. Их связывали дружеские отношения, начавшиеся с детских лет – поскольку поместья родителей находились рядом. Вместе они учились, вместе отправились искать счастья в столицу. И хотя здесь пути их разошлись – Гоголь пошел по гражданской части, а Данилевский поступил в школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, – дружба между ними сохранялась многие годы. Военная карьера у Данилевского не задалась – очень скоро молодой офицер заболел, врачи порекомендовали ему лечение в Пятигорске, где он пробыл несколько месяцев.
Любопытно, что пребывание Данилевского у подножия Машука летом 1831 года породило загадку не только для нас, но и для его Гоголя. Молодой человек влюбился в некую красавицу. Влюбился страстно, о чем неоднократно сообщал другу. Но имени ее не открывал, называя возлюбленную «Солнце Кавказа». В ответных письмах Гоголь недоумевал: «Кто это кавказское солнце? Почему оно только Кавказ освещает, а весь мир оставляет в тени и каким образом ваша милость сделалась фокусом зажигательного стекла, то есть привлекла на себя все лучи его?» Ответа так и не последовало.
Может быть, и не стоило бы заниматься выяснением личности особы, пленившей сердце Данилевского. Но она вошла в круг интересов самого Гоголя и тем заинтересовала нас с профессором А. В. Очманом, который внимательно изучил переписку Гоголя с Данилевским на этот счет. И вместе мы постарались ответить, кого же Данилевский мог называть «Солнцем Кавказа». Начали с того, что Пятигорск в 1831 году еще не стал «чистеньким, новеньким городком», каким позже его увидел Лермонтов, – он еще только строился. Жителей в нем насчитывалось лишь несколько сот. Это средней руки офицеры, чиновники и вдовы, а также купцы, мещане, ремесленники, отставные солдаты и дворовые крепостные люди. Можно не сомневаться, что «Солнце Кавказа» Данилевский нашел в своем кругу, то есть среди людей дворянского сословия и мало-мальски образованных. А таких семей в Пятигорске было не более двух – трех десятков. И у многих ли имелись дочери, настолько красивые, чтобы заслужить право называться «Солнцем Кавказа»?
Но среди молодых жительниц тогдашнего Пятигорска все же имелась особа, чья привлекательность отмечена многими. Более того, именовали красавицу очень похоже. Так, Я. Костенецкий писал, что она «еще во время посещения Пятигорска Пушкиным прославлена была им как звезда Кавказа». Другие называли ее «Роза Кавказа» или «Кавказская роза». Речь идет о падчерице генерала П. С. Верзилина, Эмилии Клингенберг. В 1831 году ей исполнилось шестнадцать лет. Она только что вернулась из пансиона, куда была отправлена после свадьбы ее матери с генералом. «Девушка очень умная, образованная, светская, до невероятности обворожительная и превосходная музыкантша», – описывал ее один из современников.
Слишком юные годы отнюдь не препятствовали успеху расцветавшей красавицы. В дневнике отставного офицера Ф. И. Кабанова, посетившего Пятигорск год спустя после Данилевского, семнадцатилетней «Емилии» уделяется большое внимание. Автор даже делает ее героиней своей поэмы:
В той кадрили восхищала
Всех Емилия собой,
Она личиком прельщала,
За нее готов всяк в бой…
Да, падчерица Верзилина, писал позднее другой современник, «есть единственный камень преткновения всех гвардейских шалунов, присылаемых сюда на исправление. Они находятся в необходимости влюбиться в нее. Многие за нее сватались, многие от нее искали в отчаянии неприятельской пули и, оную встречая, умирали». Так что нет ничего удивительного в том, что подобной красавицей увлекся и друг Гоголя. И, думается, вряд ли кто-то усомнится, что именно ее он называл «Солнцем Кавказа». К счастью, встреча с юной Эмилией не привела к беде. А вот в судьбе Михаила Юрьевича Лермонтова «Роза Кавказа» сыграла не слишком благовидную роль. Но это, как говорится, уже совсем другая история!
Вадим ХАЧИКОВ,
заслуженный работник культуры РФ.
