Крым чувствует себя пасынком, которому вдруг сказали: «У тебя есть родители. Возвращайся домой»

Есть два типа жен. К первому относятся те, которые, услышав от мужа извечное «Дорогая, я ухожу к другой», впадают в истерику, заламывают руки, грозят отравить всю последующую жизнь и начинают писать письма-жалобы президенту страны. Второй тип, увы, малочисленный. Однако есть, есть женщины, которые, загнав боль в закоулки души, с улыбкой благословляют «блудного сына»: «Лети, милый, и Бог в помощь!» С Украиной у Крыма, к сожалению, так не получилось.

С 1954 года, когда росчерком пера Никиты Хрущева полуостров «подарили» УССР, крымчане не проявили ни особой радости, ни разочарования. Почетный гражданин Симферополя, один из самых уважаемых крымчан Адольф Иоффе объясняет это так:

-- Прошел всего год со смерти Сталина, напрочь отучившего людей открыто выражать какие-то эмоции по поводу действий власти. И потом, совсем недавно окончилась Великая Отечественная война, от которой находившийся в оккупации Крым серьезно пострадал. Люди налаживали жизнь, восстанавливали народное хозяйство. Никто особенно не задумался, чем может обернуться передача региона из одной области в другую. Ведь все это происходило в рамках одного государства - СССР.

Историки дополняют, что с депортацией крымских татар послевоенный аграрный сектор пришел в упадок. И переселение сельчан из центральных и восточных регионов Украины влило свежую кровь в сельскохозяйственный комплекс полуострова. Вновь заколосились поля, ожили сады и виноградники, восстановилось животноводство. До сих пор старожилы вспоминают богатейшие крымские совхозы, фермы, винзаводы, поставлявшие продукцию даже к кремлевскому столу.

Крымчан чуть обеспокоило введение в школьные программы обязательного изучения украинского языка, появившиеся на учреждениях и магазинах новые вывески, а в киосках - украинские газеты и журналы. Но в раж никто не входил, вокруг все продолжали говорить по-русски, и жизнь постепенно сгладила шероховатости. Жили дружно, мирно, большой крымской семьей. В конце 80-х постепенно стали возвращаться крымские татары. Помню первоначальную настороженность в людях. Ее объясняли психологи. Многим переселенцам достались опустевшие дома крымских татар. Войдя в них, они видели «осколки» прежней жизни - утварь, нехитрую мебель, брошенную в углу тряпичную куклу. Доктор психологических наук Валентин Самохвалов когда-то растолковывал мне:

-- Одно дело купить или построить дом и отметить новоселье. И совсем другое, подспудно понимая, что не может быть коллективной ответственности народа за преступления отдельных негодяев, переступить порог чужого жилища и пытаться строить счастье на чужом несчастье.

Однако крымско-татарский народ повел себя очень мудро. Он не предъявлял никаких претензий на еще уцелевшие дома и начал новый отсчет истории с чистого листа. Мы все жили примерно одинаково. Нам нечего было делить. И эта «мирная почва» дала прекрасные всходы - взаимоуважение, яркую национальную палитру, терпение, понимание.

С развалом СССР крымчанам удалось настоять на проведении референдума 20 января 1991 года и вернуть Крымской области довоенный статус автономии. Политики говорят, тогда это была единственная возможность сохранить межнациональное согласие. На полуострове появились Верховный Совет, принявший Конституцию Автономной Республики Крым, Совет министров, чуть позже - Представительство Президента Украины в Крыму. Нельзя сказать, что автономный статус всех облагодетельствовал. Киевская власть относилась к нам как к сепаратистам и выделяла «нелюбимому пасынку» крохи из общего государственного кошелька. У нас до сих пор есть регионы, где в школах стоят печки-буржуйки, о газификации люди и не мечтают. А канализация отсутствует даже в некоторых микрорайонах крымской столицы г. Симферополя.

Периодически киевская власть взбрыкивала и требовала, чтобы бюджетники и госслужащие немедленно проходили аттестацию по украинскому языку. Затем повелевала, чтобы исключительно на украинском проводились судебные заседания. Потом из аптек исчезли лекарства с аннотациями на русском языке. И со временем мыльным пузырем становилась наша Конституция. Когда-то в ней был прописан институт президентства, расширенные полномочия вплоть до законодательной инициативы. В варианте 1998 года от былых прав остались рожки да ножки, да и те постоянно норовили отрубить.

Крымчане терпели явную несправедливость. Мирились с тем, что лучшие участки земли на побережье доставались киевским чиновникам и набирающей силу донецкой братии. Старожилы с болью смотрели, как под частные пансионаты вырубались реликтовые можжевеловые рощи, вековые сосны в парках. Помню несколько писем от возмущенных алупкинцев, симеизцев, которые жаловались, что несколько поколений их предков лежат в крымской земле, и они даже в самом страшном сне не могли представить, что придется идти «козьими тропами», выискивая свободный проход к морю. Привычные дороги перекрыли заборы и шлагбаумы. Мы перестали чувствовать себя дома. «Оранжевая» революция вообще поделила страну на правильных и неправильных граждан Украины. Правильные - это там, в Галичине, а мы, крымчане, конечно, убогие, виноватые, второсортные. Нас винили за то, что плачам Тараса Шевченко предпочитаем Пушкина и Толстого. У наших детей беспощадно урезали учебные часы на изучение русского языка и литературы (последнюю назвали зарубежной!). Дело дошло до того, что стало проводиться два урока по 45 минут в неделю! Из Киева постоянно раздавался грозный окрик, почему на русском вещает местная гостелерадиокомпания, почему не украинизирована пресса? Под таким молохом жила и я, русская женщина, выпускница Московского государственного университета, приехавшая в Крым по распределению и честно работавшая все эти годы и искренне любившая этот чудесный край.

Возможно, мы терпели бы и дальше, если бы два года назад в Западной Украине не произошел вопиющий случай. Ветераны Великой Отечественной войны из Крыма 9 Мая поехали во Львов возложить цветы к Вечному огню, вспомнить погибших однополчан. Их встретили, видимо, потомки тех, кто воевал в СС «Галичина». Со стариков срывали ордена, били, сожгли Знамя Победы. Тогда восстал весь Крым. К нам в редакцию приходили десятки писем, в которых люди говорили, что у них спала с глаз пелена и они увидели набирающий силу украинский нацизм. Он начинался с призыва лидера всеукраинского объединения «Свобода» Олега Тягнибока «бить жидов и москалей», а закончился потоками крови на Майдане, захватом административных зданий и вывешиванием на их фронтоне портретов Степана Бандеры, факельными шествиями через центр Киева. В Украине истинным героем чувствует себя активист УНА-УНСО Саша Музычко, обещающий «душить и резать крымчан», и его собрат Дмитрий Ярош, лидер фашиствующего «Правого сектора». По сравнению с ними Тягнибок - блеющий ягненок.

Недавно народный депутат Украины от Крыма Борис Дейч сказал на одном из телеканалов, что крымчан вывел на площади не протест, а страх. Это верно лишь отчасти. Действительно, новая киевская власть, которую мы не считаем легитимной (поскольку она формировалась на Майдане по принципу личной преданности его вождям с первых минут заговорила с нами языком ультиматумов. Вот ее инициативы - Верховный Совет Крыма будет распущен, закон о статусе региональных языков (в том числе русского) отменен. Начнет активную работу люстрационный комитет. Будет принят закон о советской оккупации Украины. Компартия и Партия регионов будут запрещены. И далее в том же духе. Как нормальный человек может отреагировать на такую «киевскую ласку»? С другой стороны, когда руководители автономии впервые публично объявили о перспективе вхождения в Российскую Федерацию в качестве ее субъекта, в обществе поднялась волна небывалого воодушевления, подъема, ликования. Даже самые политически апатичные не смогли усидеть дома.

У нас очень непростой период. Я не сомневаюсь, как проголосует большинство моих соотечественников на общекрымском референдуме 16 марта. Но в многонациональном Крыму остаются жить крымские татары, украинцы, болгары, греки, немцы, караимы. Надо, в свою очередь, успокоить национальные общины, убедить - произошли добрые перемены и в их судьбе тоже. Над этим все той же дружной семьей будем работать после референдума с понедельника 17 марта. Впрочем, это тема другого разговора. А пока мы возвращаемся домой.

Ирина ИВАНЧЕНКО,

главный редактор газеты

«Крымские известия».

НА СНИМКАХ: жители Симферопоря и избирательные участки готовы к референдуму.

Фото Игоря ОХРИМЕНКО.

г. Симферополь, 14 марта 2014 г.

НА СНИМКАХ: город Симферополь.

Фото Игоря ОХРИМЕНКО.