Новелла

Из окна высотного корпуса больницы, с пятого этажа, хорошо наблюдать, как с первого утреннего часа меняется пейзаж - как настроение человека, в зависимости от погоды и времени суток. А наблюдать есть что. Прямо напротив моего окна две самые известные горы Пятигорья - Бештау и Машук - словно парили, отрываясь от земли.

Сегодня заря выдалась ясная. И весь октябрь на удивление был теплый, даже жаркий, сухой, как август. Если бы не жухлая трава и золото опадающих листьев, да красное пламя рябин, вспыхивающих то тут, то там, в скверах и вдоль улиц, да молчание птиц, то вполне можно принять это время года за продолжение лета.

До уха долетело натужное гудение хлебовозки - городская магистраль рядом. Машин пока мало, но скоро здесь будет стоять сплошной гул…

За Бештау и Машуком всплыли и растянулись по всему горизонту сиреневые тучки, создалось впечатление далекого, слабо различимого берега, а впереди будто плескались волны морского залива. Причудливо уткнулись в основание горы и застыли на рейде многопалубные корабли. Горы опоясали высотки - дома современной и старой затейливой архитектуры, дальше по склонам растекались корпуса университета, универсальных магазинов, туристская гостиница.

Люди, будто команда старого сухогруза, мирно посапывали в кают-квартирах, досматривая последние сны, хотя, может, кто-то уже собирался по важным делам, которые ждали его грядущим днем. Царила редкая умиротворенность и торжественность рождающегося дня. Солнце вело свою игру - бросало лучи в окна, играло бликами, одно окно вспыхнуло расплавленным золотом, словно в нем отразилась колесница Аполлона. Лес на Машуке играл бурой листвой, напоминая о пришедшей на Кавказ осени, с поздним бабьим летом. Красавицы-рябины притягивали взгляд к палисаду. «Подождите немного, - мысленно подбодрил их я, - вы местные, никуда не денетесь, а морской пейзаж скоро исчезнет».

Бештау смотрелся надежной пристанью, и низко парящая над ним птица, кажется орел, только подчеркивала его мощь и величие. Телевышка на вершине Машука делала гору похожей на маяк.

Я долго любовался этим чудом природы, а воображение уже рисовало палубу корабля, высокие океанские волны, отсвет высокого неба, струи фонтанов, выбрасываемые на поверхность лоснящимися на солнце китами…Фантастическую картину утра усиливал гул машин и сигналы клаксонов, словно гудки пароходов. Город просыпался, а вместе с утренней тишиной таяла иллюзия морского ландшафта.

Я бросил быстрый взгляд на торжественно полыхающие костры рябин, казавшиеся так неуместными здесь, в больнице, среди людской боли и страданий… Но, если подумать, человек всегда таит надежду на исцеление, а эти три огонька рябин, свечками горящие, как в храме - символ облегчения и спасения, у пятигорского стационара. Люди приходят сюда и радуются алым кистям и еще не схваченным жаром зеленым листьям. Нет, не зря посадила здесь рябины чья-то добрая рука.

Осенью и зимой плоды станут главной пищей для соек, дроздов, воробьев, других мелких пташек, оставшихся в городе на зиму. А придет весна, и могучие потоки наполнят живительным соком каждую ветку рябины, раскроются на солнце дремлющие почки, клейкие листочки расправятся и устремятся к солнцу! И жизнь продолжится…

Впервые пожалел, что не было со мной фотоаппарата - снимки сохранили бы в памяти рождение дня.

Александр ГОЛОВКО.