Скополии

Потому что лечит, капает в глаза какие-то капли, румянит щеки, исправляет походку, а не попахивает ли это чародейством, демонизмом? Своими мыслями он поделился с инквизитором церкви Святой Магдалины.

В одну из темных ночей инквизиция увозит студента Сорбоннского университета в застенки святой инквизиции по подозрению в связях с «черными силами». На другой день весь Париж только и говорил: если Скополи сожгут на священном костре, то Лувр лишится красивых женщин, а приближенные к королевскому двору мужчины будут несостоятельными утешать половые страсти женщин.

– Тогда рухнет целая выстроенная система королевского двора! – говорили придворные дамы. В тот же день слухи, что Скополи обвиняют в связях с демоном, и его пытает святая инквизиция, дошли до вице-короля Франции. Он идет к кардиналу.

– По вашему приказанию в казематах инквизиции оказался иностранный подданный, личный медик любовницы короля, его жены и дочерей итальянский врач Скополи. Этот международный скандал нужно срочно погасить, потому что Скополи был личным врачом Папы Римского. Кардинал Франции изменился в лице, тонкие длинные пальцы стали барабанить по столу, он не знал, куда деть руки, золотой крест на шее стал тяжелым, и он опустил голову. Это был не только международный скандал, но еще прямое низвержение его с кардинала, так как только Ватикан, Папа Римский назначает кардиналов.

Кардинал стал оправдываться:

– Святая инквизиция при обыске в загородном доме Скополи нашла лягушек, два трупа утопших женщин. Это ли не занятия магией?

– Дорогой кардинал! Как Ваш личный друг, я прошу, спасите свою душу. Выловленные трупы в Сене для исследований дала ему полиция, а на лягушках он делает опыты. Он же не проводит ни человеческих, ни божеских пыток над людьми, которые проводит инквизиция по Вашей указке. Пароходом в Италию, в Марселе, кто-то передал капитану корабля письмо в Ватикан, Папе Римскому...

– Мой друг! Прикажите, чтобы мне подали карету! – сказал кардинал. Он быстро сел в карету и поехал в церковь святой Магдалины. Спустился в застенки церкви. Там раздавались грозные крики инквизиторов, душераздирающие крики, стоны, пахло плесенью, нечистотами в длинном коридоре. Увидев приехавшего кардинала, святая инквизиция упала ниц.

– Где Скополи?

– Он признался в сношении с дьяволом и отправлен на костер! – сказал инквизитор церкви святой Магдалины.

– Когда костер? На чем признался Скополи?

– На дыбе и когда кипятком поливали голову! – ответил главный инквизитор, пряча в коричневую сутану окровавленные руки. Стоял густой смрад кипящей воды, которой поливали головы допрашиваемых.

– А костер – скоро.

– Едем быстро на площадь Сан-Марко!

Кардинал, главный инквизитор и выбивающий подписи «в сношениях с дьяволом» сели в карету. Кардинал приказал быстро гнать лощадей. На площади Сан-Марко было поставлено несколько столбов, возле которых находились сухие ветки, дрова. Полуобнаженные, обреченные, стояли на помосте, связанные по рукам и ногам, крепкими веревками, окровавленные лица их были в синяках, у некоторых выбиты глаза, еле держались друг за друга, чтобы не упасть.

– Сколько сегодня должно сгореть несчастных под небожескими пытками дьявольски нечестивой инквизиции?

– Двадцать четыре человека! – ответил инквизитор.

– Вы сожгли на кострах и в ваших застенках, не вытерпев ужаснейших пыток, уничтожена одна треть Парижа! Вы отдаете себе отчет, благочестивый отец, в которого вселился дьявол, заставляющий приносить несчастья людям и подписывать заведомо ложные документы.

Кардинал и инквизитор вышли из кареты, гвардейцы-телохранители тут же окружили кардинала. Толпа людей, собравшихся на площади пыток, заволновалась. В гвардейцев, кардинала, инквизиторов полетели гнилые помидоры, огурцы, тухлые яйца. Гвардейцы еле сдерживали разъяренную взволнованную толпу. Кардинал уже ничего не боялся, страх у него исчез. Снятие сана и выгон из королевского дворца – это страшнее смерти. Он быстро шел к помосту.

Стал на помост и обратился к обреченным:

– Святая церковь вас помиловала. Вы не виновны. За нанесенные вам оскорбления и ужаснейшие пытки вы получите отступную – по пятьсот тайлеров из казны кардинала.

Полуобнаженные, полуголодные, обреченные на сожжение на костре, закричали:

– Да здравствует кардинал! Многие ему года! Самый справедливый кардинал.

Толпа людей, собравшихся на площади, несколько успокоилась. Кардинал приказал гвардейцам, палачам привезти на площадь всех инквизиторов церкви святой Магдалины.

Кардинал возвел руки и глаза к небу, священным большим крестом на все четыре стороны осенил взволнованную толпу и начал говорить:

– Святая церковь, разобравшись в документах инквизиции, пришла к выводу, что стоящие на помосте ни в чем не виновны. Все невзгоды, через которые прошли несчастные, будут возмещены – по пятьсот тайлеров на каждого из казны кардинала.

В толпе пронесся радостный гул.

Кардинал приказал гвардейцам, чтобы они незаметно связали главного инквизитора и дознавателя, выбивавшего подписи у мучеников. Им поставили кляпы в рот, привязали к столбам, и алым огнем, перебегая с одной ветки на другую, запылал костер.

Еще до въезда на площадь Сан-Марко, гвардейцы связали инквизиторов, поставили кляпы и на голову одели мешки. Вся инквизиция церкви святой Магдалины была сожжена на ее же святых кострах.

Этот неслыханный случай облетел всю Францию. Святая инквизиция срочно прекратила допросы чародейников, выпускала их на свободу за неимением улик или на богобоязненного человека навели напраслину, или по злому наущению. Выявленных доносчиков на колдунов били плетьми, отлучали от церкви на целый год. Доносы на колдунов клала под сукно, книгу «Молот ведьм» спрятала в глубокие тайники церквей, прекратила свой необузданный разгул и несколько присмирела.

В Париже заговорили:

– Не будь в Париже Скополи, святая инквизиция еще долгое время жарила бы на кострах людей. Блестяще сдав экзамены на магистра медицины, отказавшись от преподавательской деятельности в Сорбонне, полный сил, энергии, Скополи покидает Париж и пароходом уезжает учиться в Англию.

Существует следующая старинная легенда о появлении скополии на земле.

Жил на свете один бедняк со своим сыном. Сын пас телят. В один из вечеров сын говорит отцу:

– Надоела мне эта беспролазная, унизительная бедность! Нет ни одного светлого, сытого и радостного дня! Завтра как пойду пасти телят, отправляйся сватать за меня дочь хана!

– Ты точно взбесился! Пойдет ханская дочь за телятника! Об этом и речи быть не может, не только, что мечтать, думать! – сердился отец.

– Можно! – упрямо говорил сын. Если не пойдешь сватать за меня дочь хана, я тебе не сын, ты мне не отец.

Рано утром молодец ушел на пастбище. Отец даже и не думал идти к хану. Вернувшись вечером домой, сын спрашивает у отца:

– Ходил ты сватать дочь хана или не ходил?

– Прекрати говорить глупости! Забудь об этом и выкини эти мысли из своей головы! – рассерженно ответил отец.

Тогда сын собрал свои вещи, хотел тут же покинуть отчий дом. Отец насилу удержал его. Сын опять говорит отцу:

– Если ты и завтра не пойдешь во дворец к хану, останешься дома один, а меня ты больше никогда не увидишь.

На рассвете сын пошел на горные пастбища, а отец, почесывая в затылке, побрел к ханскому дворцу, но войти во дворец побоялся и только ходил взад и вперед стенами дворца. Однако хан увидел старика, ходившего туда-сюда перед стенами дворца. «Вероятно, на пропитание пришел просить этот бедняк», – подумал хан и приказал слугам дать старику мерку муки и бараний бок.

Анатолий ТЕРЁШИН, натуралист.