Купена аптечная

Граф остановил коня, поздоровался, справился о здоровье женщин. Прельстившись необычайной красотой девушки, граф приглашает её прийти к нему в гости в замок.

– Я постараюсь вашу жизнь сделать более счастливой, вы не будете впредь собирать хворост в лесу. Ваше место – это балы, роскошные наряды, номера гостиниц, рестораны... Вы же – красавица! Вот и должны этим пользоваться в жизни! Я обогащу вас невиданным богатством: бриллиантами, золотом, вы будете иметь всё, что захотите!..

Зная цинизм, жестокость и упорство графа, мать для виду уговаривает Алису не отказываться от неожиданно столь счастливо подвернувшегося предложения графа. Как только уезжает граф со своими рыцарями, мать с дочерью опрометью бегут в близлежащий монастырь. Запыхавшиеся от быстрой ходьбы, взволнованно рассказывают всё настоятельнице и просят укрыть их от преследований сластолюбца-графа.

Граф ждёт в своём замке Алису второй, третий день. Её всё нет. Его терпение уже исчерпано... Рыцари доложили графу, что девушка с матерью укрываются в монастыре. В ярости граф собирает рыцарское войско и отправляется в монастырь. Через окошечную решётку он говорит с настоятельницей монастыря:

– В вашем монастыре укрылись две злостные неплательщицы налогов. Вы их покрываете! Если вы не вернёте девушку, мы приступом возьмём ваш монастырь!

– Господин граф! Это – женский монастырь. На его территорию не должна ступать ни единая нога мужчины. Великий будет грех, если будете приступом брать женскую обитель, – сказала настоятельница и закрыла окошенную решётку, показывая, что разговор иссяк.

– На абордаж! – скомандовал граф.

Рыцари поставили лестницы к каменному забору монастыря, взобрались на них и оказались на священной обители. Никакого труда не стоило им разыскать Алису. Рыцари подвели Алису к коню графа. Посадив впереди себя, обхватив крепко Алису, граф мчится на коне в свой замок. Уже начало темнеть, вековые деревья сомкнулись, и казалось, что они сейчас задавят Алису.

Проехали русалочье болото, где уже спокойно спали белые кувшинки и кубышки, их прелестные цветы свернулись в бутоны. Только большая яркая луна освещала цветущие прибрежные травы тихого лесного болота. Ветер нёс из леса душистые, очаровательные запахи цветущих трав.

Овеваемые ветром волосы Алисы, пахли душистыми травами, свежим лесом. Графа ещё больше раззадоривает и возбуждает такой нежный, свежий, кондовый, юный запах вьющихся золотистых волос Алисы. Алиса просит умоляюще графа:

– Господин граф! Зачем я вам нужна? Вы же побалуетесь со мною, как детской игрушкой, которая вам надоест, и выбросите, в лучшем случае – на помойку! Таких, как я, у вас – множество. Вы же можете забавляться ими!

Граф серьёзно сказал:

– Я тебя полюбил, как увидел, и хочу, чтобы ты была моей!

Алиса пыталась уговорить графа, но не получилось. Сжалось сердце Алисы. Кровь подступила к лицу, в висках забился пульс, к горлу подступил горячий комок. Хотелось кричать, плакать, наконец, побить графа... Но это не прощается – это тюремная камера, через которую прошли многие девушки. Потом девушек отдавали на утешение рыцарям. У Алисы на душе было плохо, тоскливо, горестно. На небе ярко высыпали звёзды, предвещая солнечную погоду. Всё это время Лесной Дух сопровождал Алису, не зная, что предпринять, чтобы её спасти. Видя, в каком ужаснейшем положении находится Алиса, Дух Леса похищает её душу. Граф с Алисой примчались на коне в замок только к полуночи. Он спрыгивает с коня, пытается снять Алису с коня, но она мягкая, ни рука, ни нога не двигаются, она не дышит – она мертва! Граф в ужасе! Положил бездыханное тело Алисы на зелёную бархатистую траву. Какая Алиса прекрасная, чистая в холодном свете луны!

– Она мертва!

– Закопать в лесу! – приказал граф конюхам.

– Может быть, утром отвезём к матери! – спрашивали рыцари.

– Команды хозяина не обсуждаются!

Конюхи взяли лопаты, и пошли в ночной лес, раздираемый голосами ночных птиц, копать могилу, за ними увязался шут.

– Копайте поглубже, чтобы дикие звери не смогли разнести труп по лесу. Не по-божески, как-то всё это! – серьёзно говорит шут.

– А мы знаем, что ты – умный!

– Да, грамоте разумею, и читать умею! У графа денег нет, из банков страны приходят счета погасить долги, по которым он не может заплатить и пенса. Долговые счета превышают цену его замка. Поэтому вы три месяца и не получаете жалованья.

– А что делать?

– Быть пожару, яркому, пылающему высоко до небес! – смеясь, говорит шут.

– Как ты это сделаешь?

– Просто! Коней выводите из конюшни, якобы на водопой. Рыцари сейчас пьянствуют и жалеют, что не могут утешиться девушкой. Стражу отправляем в город, поминать вновь представившуюся – так сказал хозяин. Поварих, служанок, всю челядь соберём на помин в летнюю кухню. Вы вносите рыцарям сонного вина и бросаете охапку сена под лавку. Как только их развезёт, они начнут спать, поджигайте сено, в дыму они задохнуться, окна закройте и дверь колом подоприте! Я поджигаю гостиную зимнюю кухню, столовую и мансарду – там мебели много, гореть будет с треском, яркое пламя до самых небес обещаю!

Стражники ушли в город поминать вновь представленную. Рыцари, положив головы на стол, со свистом громко храпели. Вся челядь собралась на кухне поминать вновь представленную. Все выпили, закусили.

– Где-то пахнет гарью! – говорит повариха.

– Это тебе кажется, – засмеялся шут. – Наверное, от меня, на костре воробья поджаривал, ты же меня не очень потчуешь!

– Не могу понять, через окно пробивает какое-то ужасное марево с длинным пылающим огнём до неба! – говорит один из слуг.

– Тебе кажется, мало выпил. Налейте ему ещё! – смеётся шут.

– Да и правда, там что-то ярко пылает, красные языки пламени пытаются поглотить оконные проёмы, – говорит дворецкий.

Несколько погодя, дворецкий кричит:

– Замок горит! Неистовый, неутомимый огонь уже пожрал балки верхнего этажа. Дерево там сухое. Он уже неостановимо переметнулся на весь верхний этаж, а там мебель. Она прекрасно вспыхивает, горит ярче и лучше, чем земляное масло! Всепожирающий огонь уже перекинулся на конюшни! Там же кони! Спасаем их!

Все высыпали во двор замка. Замок пылал, как стог сена, который подожгли с четырёх сторон сразу, пуская ввысь высокие красные языки пламени, рушились и с шумом падали межэтажные перегородки. Пылающий огонь, словно живой, пускал вверх красно-зоревые фонтанчики пламени, облизывая оконные перегородки, массивные двери зала замка. Внутри замка огонь жадно пожирал деревянные балки, перекрытия, и они, объятые пламенем, падали со стоном, окутывая залы замка чёрным дымом.

Во дворе стоял едкий, пробивающий до слёз запах пожарища. Разогретые огнём воздушные струйки, исходящие из замка, несколько обжигали тела смотрящих.

К входу в замок, на крыльцо, опираясь на обгорелые локти, со стоном, выполз хозяин: весь в крови, перепачканный золою, части тела обгоревшие, один глаз заплыл кровью. Никто к нему не подошёл, руки не подал.

– Моя нога, моя нога! На неё упала обугленная тяжёлая балка!

– Всепоглощающий огонь исторг зловещего, не вытерпев земных, жесточайших грехов опалённого, подкопчённого демона! – произнёс дворецкий.

Утренние багровые лучи солнца озарили следы ночного пожарища. Стоял только обугленный, обгоревший, закопчённый, облизанный пламенем огня со всех краёв остов былого замка. И – о чудо! В том месте, где ноги Алисы коснулись земли, люди увидели невиданные до селе скромные, чудные белые цветы, источающие нежный, трепетный аромат. И назвали эти цветы купеной...

– Смотрите же! Купена не обгорела, находясь вблизи пылающего замка.

– Значит, неопалимая купена! – сказал шут.

Как только солнце начало подниматься и озарило зелёные верхушки деревьев в лесу, граф, опёршись на палку, ковыляя, вышел из замка. Он ходил, опираясь на палку, с одним глазом по улицам, прося милостыню.

– Это ты меня сделал попрошайкой: исковеркал мне юношескую жизнь! – бросила ком мокрой грязи в лицо графу какая-то нищая нестарая женщина. Это ты меня отдал на потеху зверским рыцарям, а потом как гадливую кошку, полуголую, выбросил на улицу! – кричала молодая женщина, обливаясь слезами и бросая в лицо и голову графа комья мокрой грязи и камни.

Граф, превозмогая головную боль, боль в ноге, дошёл до трактира... Его внимание обратила говорившая сама с собой, неряшливо одетая, по-детски, глупо улыбающаяся беззубым ртом, по внешнему виду ещё молодая женщина.

– А, это ты – прохвост! Из-за которого я лишилась ума. Чтобы выжить, я продала все свои белоснежные, прекрасные зубы! Я хоть глупая, но я тебя найду в миллионной толпе, чтобы с тобой расправиться!

Женщина, с искривлённым от злости лицом, повалила графа в лужу, стала его бить, и каблуком туфли выбила второй глаз... Мир перевернулся в глазах и голове графа...

– Неужели я никто, и ничто! Слепой, хромой, все ненавидят, бьют в лужах, бросают комья грязи в лицо, камни в голову... – думал граф, хромая, идя в лес. Запах свежей листвы, цветущих трав, пение птиц говорило ему, что он в лесу. Здесь близко должно быть таинственное озеро утопленников. До слуха донёсся где-то далеко внизу плеск воды о скалы. У озера не было берега, отвесная скала сразу шла в пучину вод.

– Прыгай, прыгай! Здесь хорошо, интересно, подводное царство лучше земного... – шептали приятными голосами водные духи на ухо. – Тебе терять нечего, с миром тебя ничто не связывает, кроме долгов и ненавидящих тебя девушек, которым ты погубил жизнь, искалечил судьбу. Тут тоже, в озере, есть девушки, которые утопились из-за тебя и твоих жестоких рыцарей – не выдержали жесточайшего надругательства... Прыгай вперёд – так легче...

Граф с того скалистого, пустого места, где слышал, как вода, вырываясь, бьётся о скалистый отрог, что есть силы прыгнул вперёд. Вода поглотила графа, вспенилась, пустила пузыри и разошлась кругами...

Анатолий ТЕРЁШИН, натуралист.