Кавказские истоки великого романа

Уверен, кое-кто скажет: «Выдумки! Какое, спрашивается, отношение может иметь знаменитый роман Льва Толстого к нашим местам? Ведь и действие его происходит вдали от Кавказа, и герои никак не связаны с этим краем!» Но не будем столь категоричны. Давайте повнимательнее присмотримся к творческой истории замечательного произведения.

Начнем с того, что роман «Война и мир» служит своеобразным свидетельством творческой связи Толстого с Лермонтовым. Как известно, внимание к замечательному представителю российской словесности Лев Николаевич проявил достаточно рано - в юности он, по его словам, с «восторгом и наслаждением» читал «Кавказские сочинения Лермонтова». А поэмы «Хаджи-Абрек» и «Измаил-Бей», роман «Герой нашего времени» попали в составленный им список книг, которые произвели на него «очень большое» впечатление в молодые годы.

И потому, вполне естественно, что, дважды посетив Пятигорск, где все было пронизано могучей аурой поэта, Толстой не мог не проявить внимания к его личности. Именно с начала 50-х годов, то есть после посещения Пятигорска, определяется устойчивый интерес Толстого к Лермонтову. Прямым свидетельством тому служат записи в его дневнике. Первая сделана всего три месяца спустя после отъезда из Пятигорска, 26 декабря 1852 года: «Читаю Лермонтова 3-й день». Следующие появляются после вторичного посещения Кавказских Минеральных Вод летом 1853 года: «Целый день читаю то Лермонтова, то Гете» - 6 июля 1854 года. И через несколько дней: «…Читал Гете, Лермонтова, Пушкина».

Стало быть, связь с Лермонтовым проявилась уже тогда - и первые произведения Толстого, создававшиеся и задумывавшиеся во время пребывания на Водах, во многом близки Лермонтову и своей военной тематикой, и отношением к войне, и типами людей, описанных в этих произведениях. Эта общность прослеживается не только в ранних, но и в последующих произведениях Толстого. И в частности, «Война и мир», как признают исследователи, с одной стороны, продолжает и расширяет тему, затронутую в стихотворении «Бородино», с другой - этот роман реализует идею задуманного Лермонтовым большого эпического полотна. По дороге на дуэль он рассказывал своему спутнику Михаилу Глебову о задуманном романе «из времен смертельного боя двух наций, с завязкой в Петербурге, действием с сердце России и развязкой в Вене». Мы знаем, что полный замысел романа «Война и мир» охватывал этот же период времени и те же события истории.

Вот вам первая нить, связывающая знаменитый роман с Кавказом, и, в частности, с Пятигорском. Есть и другие. В дневниковых записях, относящихся к пятигорскому бытию, Лев Николаевич отмечает, что внимательно прочитал труд военного историка А. И. Михайловского-Данилевского об Отечественной войне 1812 года. Написанная в ура-патриотическом духе книга эта вызвала неприятие Льва Николаевича и вполне могла навести его на мысль рассказать об этой войне по-своему.

Далее: исследователи творчества Толстого отмечают, что, создавая роман «Война и мир», он в какой-то мере продолжал работу над повестью «Казаки». Даже хронологически они близки - завершение повести и первые наброски романа датируются одним и тем же 1863 годом. А, главное, в повести «Казаки» (первоначальное название «Беглец»), задуманной и начатой в Пятигорске, уже явственно ощущается тяготение к народной теме, эпическое изображение действительности, детальность психологических описаний - все то, что получило развитие в романе «Война и мир».

А вот уже прямая связь: роману «Война и мир» предшествовала повесть «Декабристы», начатая в 1860 году и затем оставленная Толстым. И она имеет глубокие корни в его кавказском бытии. Ведь интерес писателя к участникам декабрьского восстания, людям, вступившим в конфликт с государственной властью, впервые был реализован в рассказе «Разжалованный», созданном после встреч с сосланными на Кавказ Н. С. Кашкиным и А. И. Европеусом. А знакомство и с тем, и с другим, как известно, произошло на Железных Водах.

И, наконец, вспомним некоторых героев романа. Лихого бретера и забияку Долохова Толстой почти документально списал со знаменитого героя Кавказской войны Дорохова, которого знал по военной службе на Тереке. А образ Пети Ростова, молодого человека, гибнущего в бессмысленной бойне, очень близок Володе Козельцову из «Севастопольских рассказов» и… Аланину из «Набега», прототипом которого послужил спутник Толстого по поездке на лечение в Пятигорск прапорщик Николай Буемский.

Интенсивная умственная деятельность, начавшаяся у подножия Машука и продолжавшаяся в Железноводске, побудила Толстого 18 июля 1852 года записать в дневнике: «Мне кажется, что все время моего пребывания в Железноводске в голове моей перерабатывается и приготовляется много хорошего (дельного, полезного), не знаю, что выйдет из этого». Сегодня мы знаем - среди других творческих задумок в сознании молодого писателя уже тогда появился и росток замысла, развившийся потом в могучее древо романа «Война и мир».