Достойны «Бархатной книги»

Это было в начале 60-х годов. Однажды кто-то из друзей привел к нам в дом молодого человека по имени Вадим Древаль. О происхождении этой фамилии я узнал много позже. Тогда же просто отметил ее странность, отличавшую нового знакомого. Оказалось, что он – ученый-химик, доцент Свердловского университета, но о его причастности к науке напоминали только очки, да еще дотошность, с которой он принимал то или иное решение. В остальном же это был простой, приветливый, веселый, разговорчивый человек, почти не вспоминавший о своей профессии. Говорили мы в основном о горах и горных путешествиях, которые очень интересовали его. Работая на Урале, Вадим много бродил по тамошним горам. Теперь вот хотел побывать и на кавказских высотах. И целью его визита к нам было желание договориться об участии в походе, который организовал Пятигорский клуб туристов, где я был председателем. Мы должны были пройти через девять кавказских перевалов, посетив места боев, которые велись там в годы Великой Отечественной войны.

Несколько дней спустя мы уже шагали по горным тропам, и Вадим вместе с нами. Он показал неплохую туристскую подготовку, в трудных ситуациях держался, что называется, на высоте и быстро сошелся с нашей компанией, тем более что оказался вовсе не уральцем, как я думал сначала, а пятигорчанином. Путешествие сблизило нас. И следующим летом в поход, уже менее сложный, мы пошли, присоединившись к группе плановых туристов. И здесь Вадим проявил себя компанейским, веселым спутником, быстро сходился с людьми. Он с удовольствием охотно пел у костра туристские песни, в том числе и «хулиганские», которые были явно не к лицу солидному ученому. Впрочем, никто в группе и не догадывался о его ученых занятиях и положении в научном мире. А оно со временем становилось все более солидным. Вадим защитил докторскую диссертацию, стал профессором, переехал в Москву. Направление его научной деятельности так и осталось мне неясным, несмотря на все попытки Вадима объяснить его – понял только, что оно как-то связано со сложными полимерами.

И хотя научная деятельность Вадима Евгеньевича Древаля проходила вдалеке от его родного города и никак с ним не была связана, все равно, я считаю, Пятигорск может гордиться этим своим уроженцем. А вот отец и дед Вадима служили городу впрямую – каждый по-своему. К сожалению, сведений об их деятельности сохранилось немного – пришлось собирать их по крупицам. Особенно помогла тут книга Анатолия Борисовича Модылевского, где собраны данные более чем о шестистах жителях улицы Теплосерной, в том числе и о предках некоторых из них.

Выяснилось происхождение фамилии Древаль – дед Вадима оказался обрусевшим французом, пустившим глубокие корни в России. В Пятигорск он приехал на заре ХХ века и работал поваром в ресторане Николаевского вокзала. Реклама, которую можно найти в старых путеводителях, сообщает, что в нем подавались «самые лучшие обеды и ужины под управлением опытного шефа» – а им как раз и был Иван Гаврилович Древаль, как его стали звать на русский лад. Неплохо зарабатывая, он смог купить дом с флигелем на улице Теплосерной. Увы, случилось это в 1918 году – скоро дом и флигель были национализированы, но, к счастью, их обитатели при этом не пострадали.

У Ивана Гавриловича было трое детей – две дочери и сын Евгений, отец Вадима. Несмотря на «сомнительное» происхождение, он сумел получить высшее образование и даже занимал солидную должность – работал заместителем главного инженера треста «Водоканал». Погиб Евгений Иванович в первые же месяцы войны, однако не на фронте, как следовало бы ожидать, а в родном Пятигорске, хотя смерть его была впрямую связана с войной. Подробно об этом не писалось – больше вскользь. Из разных источников мне удалось собрать сведения об этом трагическом событии.

Многие из тех, кто писал об участии пятигорчан в Великой Отечественной войне, отмечали, что с первых же дней боевых действий в городе было налажено производство оружия и боеприпасов для фронта. Все «железо» – автоматы, гильзы и корпуса снарядов, шанцевый инструмент и т. д. – изготовлялось на предприятиях, имевших металлообрабатывающие цеха. Надо полагать, что корпуса гранат, как наименее металлоемкие, поручили делать мастерским «Водоканала», иначе почему этим руководил Евгений Иванович Древаль? А «начинку» для гранат готовили в физико-химической лаборатории Бальнеологичекого института. Скорее всего, там же корпуса и наполняли взрывчаткой.

К ноябрю 1941 года первая партия гранат была готова. Надо полагать, именно для их приемки в Пятигорск приехал секретарь крайкома ВКП/б/,

И. И. Никифоров, ведавший вопросами промышленности. В кабинете директора института готовую продукцию ему показывал ответственный за производство гранат инженер Древаль. Видимо, он допустил какую-то неосторожность – граната взорвалась в его руках. Погиб и он сам, и находившийся рядом секретарь крайкома.

Сейчас трудно сказать, почему этот факт не стал широко известен жителям города. Но о нем, несомненно, стоит говорить сегодня, в канун юбилея Великой Победы. И, конечно же, «династия» Древалей по праву должна занять достойное место в «Бархатной книге» улицы Теплосерной!

Вадим ХАЧИКОВ,

заслуженный работник культуры РФ.