Но осталась память…

Бал в доме Фамусова. Явившийся на него Чацкий смутил собравшихся неподобающими речами и был объявлен сумасшедшим. Слух об этом распространяется среди гостей. Один из них, болтун и враль, Загорецкий так объясняет причину случившегося: «В горах был ранен в лоб, сошел с ума от раны». Забавный эпизод и только? Однако задумаемся: много ли случаев, когда человек, получив рану в голову, не только остается в живых, но после этого бывает в обществе и посещает балы? Думается, что таких единицы, и о них окружающим хорошо известно. С Чацким, естественно, ничего подобного не случилось. Зато в столичном обществе имелся подобный человек, о ране которого знали все, в том числе и Грибоедов.

А началось все так. 12 ноября 1817 года на Волковом поле под Петербургом состоялась дуэль между кавалергардом В. В. Шереметевым и камер-юнкером А. П. Завадовским. Их секунданты – А. С. Грибоедов и А. И. Якубович – тоже собирались драться между собой, видимо, не поладив при подготовке основной дуэли. Но произошла трагедия: смертельно раненый Шереметев умер, и второй поединок был отложен. С участниками дуэли было поступлено по-разному. Завадовского, любимца Александра I, спасая от наказания, отпустили за границу. Секундантов же, любовью монарха не отмеченных, отправили в вояж другого рода: чиновник Министерства иностранных дел Грибоедов выехал с дипломатической миссией в Персию, а корнет лейб-гвардии уланского полка Якубович был переведен на Кавказ, в Нижегородский драгунский полк.

Активно участвуя в Кавказской войне, Якубович не щадил себя и однажды получил ранение в голову, умудрившись остаться при этом в живых. И он, и Грибоедов не забывали об отложенном поединке и однажды решили осуществить его. Дуэль состоялась год спустя в Грузии. Грибоедов выстрелил поверх головы Якубовича, а тот, задетый подобным великодушием, постарался сделать свой выстрел не смертельным, но чувствительным для противника – прострелил ему руку, что для Грибоедова-музыканта могло стать трагедией. К счастью, рана оказалась неопасной. Но Грибоедов не простил Якубовичу этого коварства и, скорее всего, отмстил ему строками своей комедии о ране в лоб, полученной в горах. А поскольку благополучный исход подобных ранений, мы говорили об этом, весьма редок, тогдашние читатели комедии должны были сразу же понять, кого имеет в виду автор, говоря «сошел с ума от раны».

И еще один «кавказский след» содержит комедия «Горе от ума» – упоминание о том, что Чацкий во время своих скитаний посетил Кислые Воды. А это позволяет предположить, что и автор комедии тоже побывал там. Тем более что имеется «творческое свидетельство» того, что Грибоедов находился в непосредственной близости от курортной местности. Это его стихотворение «Дележ добычи» или «Хищники на Чегеме». Дело было осенью 1825 года. Грибоедов возвращался на Кавказ после двухлетнего пребывания в Москве и Петербурге. Возвращался без большой охоты и потому выбрал кружной путь – через Киев и Крым, потом вдоль Кавказской линии. Здесь он случайно встретился с начальником штаба Линейных войск, генералом Вельяминовым. Как раз в те дни большой отряд горцев совершил дерзкий налет на станицу Солдатскую, разграбил ее, захватил более ста мирных жителей и весь скот. От преследования нападавшие укрылись в Чегемском ущелье.

Чтобы наказать «хищников», Вельяминов направился в Кабарду. Грибоедов поехал вместе с ним и по горячим следам происшествия написал свое стихотворение. Очень вероятно, что перед этим они побывали в Константиногорской крепости и Горячеводском поселении. Документальных подтверждений тому не имеется, но трудно предположить, чтобы Вельяминов не посетил столь стратегически важное укрепление и населенный пункт при нем. А значит, зоркие глаза драматурга увидели, как стараниями братьев Бернардацци начал рождаться «чистенький, новенький городок».

Не исключен факт посещения Грибоедовым Горячих и Кислых Вод во время его поездок с англичанами, которых он сопровождал по заданию Ермолова в начале 20-х годов. Особенно заманчиво предположить, что Александр Сергеевич приезжал на Воды с английским врачом и ботаником Робертом Лайелом, который здесь точно побывал, правда, неизвестно, в чьем сопровождении. Да и самого Ермолова при посещении Горячих вод в 1822 году мог сопровождать его «секретарь по иностранной части». Но, увы, увы! Сие никак не доказуемо.

А вот вещественный след, связанный с Грибоедовым, точнее, с его гибелью, в Пятигорске появился. Дело в том, что к российскому правительству с извинениями за смерть дипломата был послан персидский принц Хосров-Мирза, который по пути в Петербург посетил Горячие Воды и даже поднялся на Машук. По этому поводу начальник Кавказской линии генерал Г. Емануель распорядился поставить на вершине горы обелиск с высеченной на нем философской фразой принца о том, что добрая слава, оставленная человеком, дороже золотых дворцов. Обелиск этот долгие годы существовал, пока в конце концов не был разрушен местными варварами. К счастью, до наших дней дожила тропа, проложенная тогда же для удобного подъема на вершину Машука и подхода к обелиску. Может быть, не все согласятся с этим, но тропу эту тоже можно считать памятным знаком связи Пятигорья с именем выдающегося дипломата и замечательного драматурга.

Вадим ХАЧИКОВ,

заслуженный работник культуры РФ.