Log in

28 марта 2024 года, 12:55

«…Веду жизнь настоящей утки»

Лето 1837 года выдалось на редкость дождливым. Продолжающаяся день за днем ненастная погода лишала Пятигорск всей прелести южного курортного местечка, где многое происходит под открытым небом. Холод и сырость загоняли «водяное общество» под крышу. Тем не менее, привычная жизнь продолжалась, Михаил Юрьевич Лермонтов, приехавший в Пятигорск на лечение, добросовестно следовал правилам пребывания на Водах.

Сохранилось очень мало документов, рассказывающих об этом периоде его жизни – два уцелевших письма, посланных им из Пятигорска, не слишком развернутые воспоминания Н. Сатина, приятеля Лермонтова по Университетскому Благородному пансиону – вот, пожалуй, и все, чем мы располагаем. Остальное – крохи различных документальных свидетельств, собранных позднейшими исследователями. Напрямую Михаила Юрьевича они чаще всего не касаются, но все же позволяют представить себе ту обстановку, которая окружала его на Водах, увидеть лиц, с которыми он мог соприкасаться. А более всего помогает этому роман «Герой нашего времени», в котором высокая поэтичность соединяется с документальной точностью очерка, поэтому мы смело можем считать этот роман документом, под которым подписался сам Лермонтов.

Итак, что нам известно о курортном бытии Михаила Юрьевича? С его слов мы знаем, что, приехав на Воды «весь в ревматизмах», он принялся усердно лечиться: «…пью и купаюсь – словом, веду жизнь настоящей утки» – сообщает он в письме М. Лопухиной. Лермонтовед С. И. Недумов отыскал документ, свидетельствующий о том, что в Николаевских (ныне – Лермонтовских) ваннах за двадцать дней июня поэт принял двадцать процедур, после чего стал посещать старые Ермоловские ванны, стоявшие на уступе горы Горячей, где вода была более высокой температуры. В середине июля он пишет бабушке, что из-за холодной погоды «остановился брать ванны». Однако известно, что прием процедур поэт продолжал до 10 августа – то есть, до отъезда в Кисловодск, где, конечно же, не мог не принимать нарзанные ванны. Вспомним, как верно и точно описаны ощущения героя: «Погружаясь в холодный кипяток нарзана, я чувствовал, как телесные и душевные силы возвращались. Я вышел из ванны свеж и бодр, как будто собирался на бал».

Таким образом, мы видим, что немалое количество времени, проведенного на курорте, Лермонтов вынужден был отдавать водным процедурам – ведь для того, чтобы принять ванну, приходилось довольно долго ждать своей очереди, а потом отдыхать – и там же, в ванном здании, и по возвращении на квартиру. Достаточно длительной процедурой было и питье минеральной воды. Лечащиеся приходили к источнику два раза в день и выпивали по несколько стаканов, в промежутке прогуливаясь вблизи источника. Лермонтов и здесь явно не отступал от правил, иначе откуда бы в романе появились столь обстоятельные описания Елизаветинского источника и площадки близ него?

Своеобразными лечебными процедурами были и долгие прогулки по Машуку: «Ежедневно брожу по горам, – пишет он М. Лопухиной, – и уж от этого одного укрепил себе ноги; хожу постоянно: ни жара, ни дождь меня не останавливают». Кстати сказать, немало бродит по склонам Машука и Печорин. Впрочем, пешие прогулки чередуются у него с верховыми. Подобно своему герою, и Лермонтов обзавелся лошадью, чтобы скакать по окрестностям Пятигорска и Кисловодска. Вместе со своими курортными знакомыми и встреченными на Водах петербургскими приятелями Михаил Юрьевич выезжает на пикники, бывает в Железноводске и немецкой колонии Каррас, которую упоминает в своем «журнале» Печорин.

Но гораздо больше оба любят одинокие прогулки. Вспомним признание Печорина: «… я люблю скакать на горячей лошади по высокой траве, против пустынного ветра, с жадностью глотаю я благовонный воздух и устремляю взоры в синюю даль, стараясь уловить туманные очерки предметов, которые ежеминутно становятся все яснее и яснее». Это же –мысли самого Лермонтова, большого любителя одиноких верховых прогулок, не всегда безопасных. Во время одной из них, возможно, встретились ему не слишком мирно настроенные горцы. Попутчик поэта, ремонтер уланского полка П. И. Магденко вспоминал, что, подъезжая в мае 1841 года к Пятигорску, Михаил Юревич «…указал нам на озеро, кругом которого он джигитовал, а трое черкес гонялись за ним, но он ускользнул от них на лихом своем карабахском коне».

Несмотря на дурную погоду, лермонтовский герой, как и, надо полагать, его создатель, немало времени проводит на пятигорском бульваре. А заодно посещает и «торговые точки» Пятигорска. Об этом мы можем судить по упоминанию в романе магазина Челахова и по письму М. Лопухиной, где Лермонтов сообщает о посылке ей нескольких пар «черкесских башмаков», которые он купил, «как только отыскал».

Это днем. А вечером излюбленным развлечением были тогда балы в Ресторациях Пятигорска и Кисловодска – Лермонтов тоже посещал их, хотя бы для того, чтобы взглянуть на веселящуюся курортную публику и приметить наиболее характерные фигуры, вроде «толстой дамы, осененной розовыми перьями» или «господина во фраке с длинными усами и красной рожей». Скрасить досуг «водяного общества» помогали также выступления фокусников, акробатов, один из которых – фокусник Апфельбаум, кстати сказать, лицо совершенно реальное, попал на страницы романа. Описание его выступления убедительно доказывает, что Лермонтов находился среди зрителей.

Подобные виды времяпрепровождения были характерны для большинства приезжих. Были и занятия, отличавшие Михаила Юрьевича от всех прочих. Так, нам известно несколько его изобразительных работ – картины, рисунки, наброски, сделанные во время пребывания на Водах. Стало быть, немало времени он провел за мольбертом или с альбомом в руках. Не один час потребовало, наверное, и писание заметок – тех, что легли в основу «Журнала Печорина».

Но, конечно, главная работа мысли совершалась незримо. Долгие прогулки и поездки, дождливая погода, удерживавшая его в комнате, способствовали углубленной работе мысли, плодом которой стал роман «Герой нашего времени».

Вадим ХАЧИКОВ,

Заслуженный работник культуры РФ.