Тонкие пленительные связи

Каждый раз, наслаждаясь этим сказочным действом, я сожалел о том, что так далека и недоступна для большинства из нас красавица Вена с ее неповторимым музыкальным миром. Хотелось найти что-то сближающее эти роскошные «музыкальные пиршества» с нашим, по-своему поэтичным, миром и его красивым прошлым, о котором так люблю писать. Наконец, в нынешнее новогодье все-таки нашел ниточку, связывающую Кавминводы с венскими новогодними концертами. И не только… Впрочем, обо всем по порядку.

Мы знаем, что король вальсов Иоганн Штраус, произведения которого составляют львиную долю репертуара этих концертов, несколько лет провел в Петербурге, услаждая своими мелодиями слух российской публики. И концерты давал в пригородном Павловске, где имелось специальное помещение для этого, которое называлось… вокзал!

Ниточку оттуда в наши края позволяет протянуть то обстоятельство, что в середине XIX столетия архитектором Самуилом Уптоном были построены здания для отдыха и развлечений в Пятигорске и Железноводске. И назвали их вокзалами – по примеру вокзала в Павловске! А тому название дал популярный концертный и танцевальный зал, открытый некой Джейн Вокс в окрестностях Лондона. От него и пошли в Англии, потом и в других странах «Вокс-холлы», перекрещенные россиянами в «воксалы», а потом и в «вокзалы».

Первоначально слово «вокзал» не имело современного, «транспортного», смысла и обозначало увеселительное заведение. Еще в толковом словаре 80-х годов XIX столетия можно прочитать: «Воксал (англ.) – здание на загородном гулянии, для увеселения». Транспортное значение слова пошло от того же павловского вокзала, где кроме концертного зала имелось и помещение для ожидания поездов – вот оно-то и сделалось «праматерью» названия специальных помещений на железной дороге. Кстати сказать, слова с таким значением нет ни в одном языке мира, кроме русского.

Тот вокзал, что был построен в Пятигорске, именовался «Николаевским», поскольку располагался в Николаевском цветнике, по соседству с Николаевскими (ныне Лермонтовские) ваннами. Он служил не только для увеселения – в нем находились очень нужные курорту учреждения – контора «группы», почта, а также старейшая на Кавминводах библиотека, «геогностический», то есть геологический, музей и, конечно, ресторан. Построен он был в виде деревянной галереи, соединявшей помещения библиотеки, ресторана и медицинской консультации, позднее его превратили в закрытое здание, где можно было проводить время в дурную погоду.

К началу ХХ столетия деревянные строения настолько обветшали, что были снесены. Но места, где они находились, нетрудно найти. На месте Железноводского построили чугунную беседку. А в Пятигорске, если взглянуть на уголок нынешнего «Цветника» между Лермонтовской галереей и гротом Дианы, увидишь цветочные клумбы в виде четкого прямоугольника – он в точности повторяет очертания Николаевского вокзала. Именно оттуда по аллеям «Цветника» разносились волшебные звуки музыки.

Традиция услаждать слух курортной публики популярными мелодиями существует едва ли не с первых дней существования наших курортов. Полковые оркестры постоянно играли для публики, гуляющей у источников, по бульвару, в парках. А с появлением Николаевского вокзала многие годы на его открытой площадке выступали с концертами музыканты стоявших в Пятигорске драгунских полков – Нижегородского и Северского. В начале сезона 1863 года «Сезонный листок для посетителей Кавказских Вод» сообщал о том, что ежедневно в «Цветнике» играет «хор военной музыки Кубанского пехотного полка». На летний сезон 1873 года выступать в Железноводском вокзале был приглашен оркестр Черноморского пехотного полка. А с июня 1876 года в Пятигорске восхищал курортную публику оркестр Терского казачьего войска – превосходным исполнением музыкальных произведений. И казачьей формой, в которую были одеты оркестранты.

В начале ХХ века духовые оркестры стали уступать место струнным, симфоническим, джазовым. С открытых эстрад-раковин Лермонтовской и Пушкинской галерей, сменивших обветшавшие вокзалы, в предвечернюю пору звучали мелодии, исполняемые местными и приезжими музыкантами. Каким разно-

образным сделался их репертуар, когда произведения композиторов девятнадцатого столетия дополнили мелодии века двадцатого! После Русско-японской войны вся Россия доныне заслушивается навевающим грусть вальсом Шатрова «На сопках Манчжурии». Год 1912-й подарил нам написанный Агапкиным марш «Прощание славянки», без которого и сегодня редко обходится какое-либо торжество. А какие слышались и слышатся вальсы – «Дунайские волны», «Ожидание», «Грусть», «Над волнами», «Березка»! А какие страстные танго – «Аргентина», «Ревность», «Кумпарсита»!..

Но во все времена существования вокзалов, курзалов, галерей, музыкальных эстрад и раковин с них неизменно звучала и звучит волшебная музыка Штрауса. Она-то и служит прочной ниточкой, связывающей нас с северным Павловском, где ее впервые услышали россияне. С туманным Лондоном, где появились необычно названные помещения для концертов. И, конечно же , с Веной, где родились эти волнующие душу мелодии, которые так радуют нас в новогодние дни.

Вадим ХАЧИКОВ,

заслуженный работник культуры РФ.