Первые россияне у «Бештовых теплиц»

Конечно, без некоторой доли фантазии нельзя было обойтись, как и без вымышленных героев. Старый лекарь, лекарский помощник Алексаша, проводник-кабардинец Бамат - вымышлены. Но врач-англичанин Виллиам Гевитт действительно существовал, и предписание ему из Петербурга имело место на самом деле. Горячие источники тоже выглядели примерно так, как описаны. И вполне возможно, что лечение ими и полученный результат были схожи с описанными: «Время близилось к вечеру, когда они добрались до подножия горы, которую Бамат называл Машуком, а солдаты окрестили Мечухой. Разбивать лагерь пришлось уже в сумерках. Оказавшись на месте, все были поражены угрюмостью ландшафта: повсюду громоздились черные и темно-серые скалы, сплошь в ржаво-красных, тускло-желтых и буро-лиловых натеках. Из трещин взрывались густые клубы не то дыма, не то пара и слышались какието клокочущие звуки. Меж камнями выбивался мощный поток воды, весь в густых испарениях, и тут же растекался многими ручейками. В воздухе остро пахло серой...

- Братцы, мы же в самую преисподнюю попали!крикнул кто-то. - Пропадем тут! Как Бог свят, пропадем!

- Не болтайте глупостей! - рявкнул старый лекарь, не страшившийся ни Бога, ни черта. А Алексаша коротко пересказал все, что слышал от англичанина о заграничных курортах, где около таких теплиц живут и лечатся тысячи людей. Солдаты немного успокоились. Начали разбивать лагерь, запалили костерего яркое пламя разогнало сгустившийся мрак. Перебивая серный дух, аппетитно запахла каша. Балагур и весельчак Ерохин ударил по струнам своей балалайки...

Назавтра собрались приступать к купанию, но сие оказалось делом не простым. В русле потока помещался, да и то с трудом, всего один человек. Чтобы лечить нескольких сразу, надо было вырубить в скале, рядом с ручьем, просторное корыто, куда напустить воды. Но Бамат сказал, что в том нет нужды - неподалеку уже есть корыто, вырубленное давным-давно его предками, знавшими о целебной силе горячей воды. Не без труда отыскалась в нагромождении камней большая квадратная яма, куда пришлось пробить от ручья канавку.

После этого купание, наконец, началось. Первым, на пробу, окунули Петровича - пожилого солдата, вконец скрученного ревматизмом. Хворь эта вместе с болотной лихорадкой доставляла войскам гарнизона более всего бедствий. Причину сих болезней Гевитт усмотрел в гнилом климате Кизлярскрго урочища. Другой причиной болезней доктор Виллиам считал дурное состояние солдатских казарм, кои есть ни что иное, как тесные, темные мазанки, по самые окна затапливаемые водой при разливах Терека. Именно в такой мазанке прожил Петрович долгие годы... Свои страдания он сносил терпеливо и в яму с горячей водой полез безропотно. Но, просидев несколько минут, взмолился:

- Вытаскивайте, братцы: ей-ей, свариваюсь заживо!

Петровича, красного, как рак, уложили под скалой - отдышаться. А в яму полезли другие. Одни - с опаскою, другие - охотно, уверяя, что попариться здесь можно не хуже, чем в доброй баньке...

Потянулись дни, похожие друг на друга. Вставали на рассвете и тут же начинали купание. Оба медикуса следили за тем, чтобы каждый больной пробыл в воде положенное время - его день ото дня увеличивали согласно предписаниям Гевитта. Солдатики уже привыкли к «кипятку», охотно садились в яму. Многие уверяли, что чувствуют облегчение. Алексаша с надеждой следил за такими. Патрон же его продолжал сомневаться в пользе процедур, относя улучшения на счет свежего воздуха и доброй еды.

- Вот ломотная болезнь - другое дело: сама ни в жизнь не пройдет, - говаривал он. - Ежели, скажем, наш Петрович без костылей зашагает, тогда поверю, что есть целебная сила в этом кипяточке.

Но Петрович, как ни старался порадовать «дохтура», самостоятельно мог сделать лишь шаг-другой.

Однажды к Бамату приехали родичи звать на охоту. Уезжая, он пригласил с собой и Алексашу. Старый лекарь, поворчав для порядка, отпустил своего помощника «проветриться». Более недели провел Алексаша в горах с охотниками. И, поспешая обратно, гадал, будет ли старый лекарь бранить его за опоздание или просто поворчит, что, мол, из-за мальчишки проторчали лишнюю неделю за пустым занятием, потому как толку от купаний нет, как нет...

В лагерь они приехали уже к вечеру. Еще издали приметили царящее там веселье: во всю звенела ерохинская балалайка, слышались лихие выкрики и топот многих ног. Подъехав ближе, увидели пляшущих, но в неверном свете костра не сразу углядел Алексаша, кто же там, в круге. Углядевши, ахнул: вместе с другими плясунами неуклюже, но бойко притоптывал ногами... Петрович! А рядом с ним лихо выделывал коленца никто иной, как Алексашин патрон, старый скептик, видимо, все-таки поверивший в волшебную силу бештовых теплиц...»

Так это было и ли не так? Но факт, что с той поры солдаты, а потом и люди статские стали получать исцеление, купаясь в «Теплицах Бештовых», неоспорим. Иначе не стоял бы у горы Машук наш прекрасный Пятигорск.