Загадка одной встречи

Среди событий пятигорского лета 1841 года главный интерес для как мемуаристов, так и позднейших исследователей представляют, естественно, дуэль Лермонтова с Мартыновым, а также вечер у Верзилиных 13 июля, окончившийся их ссорой. И, как ни странно, почти столь же пристальное внимание многих привлекло событие совсем другого плана - бал, состоявшийся 8 июля у грота Дианы. О нем мы имеем чуть ли не десяток сообщений в мемуарной литературе - от простого упоминания до подробнейших описаний самого празднества и подготовки к нему.

И все же, несмотря на это, с балом 8 июля связано немало загадок и неясностей. Попытаемся разгадать одну из них. В литературе часто упоминается встреча поэта со своим приятелем П. А. Гвоздевым, которая якобы состоялась тоже 8 июля поздним вечером на бульваре. Встреча действительно была - о ней, со слов Гвоздева, рассказывает однокашник Лермонтова по юнкерскому училищу А. Меринский: «П. А. Гвоздев... рассказал мне о последних днях Лермонтова. Восьмого июля он встретился с ним довольно поздно на пятигорском бульваре. Ночь была тихая и теплая. Они пошли ходить. Лермонтов был в странном расположении духа: то грустен, то вдруг становился он желчным и с сарказмом отзывался о жизни и обо всем его окружавшем. Между прочим, в разговоре он сказал: «Чувствую - мне очень мало осталось жить».

Получается, что оба события произошли в один и тот же вечер, что вряд ли возможно. Не мог Лермонтов в разгар праздника, бросив друзей и гостей, отправиться в одиночестве бродить по бульвару! Значит, либо бал, либо встреча состоялись в другой день. Но бал - слишком заметное событие, чтобы современники неточно указали его дату. А вот Меринский, писавший об этом почти двадцать лет спустя, вполне мог перепутать дни.

Нужно сказать, что вопрос о дате встречи с Гвоздевым не столь ничтожен, как может показаться на первый взгляд. Настроение Лермонтова и слова, сказанные приятелю, скорее всего, свидетельствуют о каком-то событии, взволновавшем и расстроившем его. А поскольку дело происходило всего за несколько дней до роковой дуэли, нам очень важно было бы знать, что это за событие. Так когда же все-таки состоялась встреча? Ясно, что в один из ближайших к восьмому числу дней. Но мы знаем, что седьмого июля поэт уехал в Железноводск, чтобы продолжать там лечение, и в Пятигорск вернулся лишь на вечер, чтобы присутствовать на балу. Девятого и все последующие дни до тринадцатого июля он также занимался лечением и вряд ли приезжал в Пятигорск.

А вот шестое число очень подходит для встречи. Это было воскресенье, которое Лермонтов явно решил провести с компанией своих приятелей и знакомых. Было в тот день и событие - то самое, о котором, очень вероятно, говорится в воспоминаниях Эмилии Шан-Гирей : «Как-то раз ездили верхом большим обществом в колонку Каррас. Неугомонный Лермонтов предложил мне пари a discretion (по усмотрению выигравшего, фр. что на обратном пути будет ехать рядом со мною, что ему редко удавалось. Возвращались мы поздно, и я, садясь на лошадь, шепнула старику Зельмицу и юнкеру Бенкендорфу, чтобы они ехали подле меня и не отставали. Лермонтов ехал сзади и все время зло шутил на мой счет. Я сердилась, но молчала. На другой день, утром рано, уезжая в Железноводск, он прислал мне огромный прелестный букет в знак проигранного пари».

Напомним, Лермонтов уехал лечиться в Железноводск 7 июля, значит, накануне, в воскресенье 6 июля и могла состояться поездка. Вполне объяснимо и нежелание Эмилии Александровны ехать рядом с поэтом. Ведь, скорее всего, именно перед этим пикником у них случился очень не приятный для нее разговор, о котором рассказывал в воспоминаниях Я. Костенецкий: «…Однажды пришел к Верзилиным Лермонтов в то время, как Эмилия, окруженная толпой молодых наездников, собиралась ехать верхом куда-то за город. Она была опоясана черкесским хорошеньким кушаком, на котором висел маленький, самой изящной работы черкесский кинжальчик. Вынув его из ножен и показывая Лермонтову, она спросила его: «Не правда ли, хорошенький кинжальчик?» - «Да, очень хорош, - отвечал он, - им особенно ловко колоть детей», намекая этим язвительным и дерзким ответом на ходившую про нее молву. Мы знаем, что речь идет о печальных последствиях случившегося два года

назад романа с Владимиром Барятинским, от которых ей пришлось избавляться.

Очень вероятно, что именно к этому случаю относятся и следующие слова из воспоминаний Эмилии: «Однажды он довел меня почти до слез: я вспылила и сказала, что, ежели бы я была мужчина, я бы не вызвала его на дуэль, а убила бы его из-за угла в упор». Но она была женщиной. И решила наказать обидчика по-своему - руками влюбленного в нее Мартынова, исподволь внушая своему поклоннику, что шутки Лермонтова оскорбляют его достоинство. Замечание насчет «кинжальчика» явно переполнило чашу терпения Эмилии. И, конечно же, «прелестный букет цветов» едва ли мог смягчить гнев красавицы. Она решила действовать. Отсутствие Лермонтова позволяло ей без помех общаться с Мартыновым и активно настраивать его против приятеля, что и привело к их ссоре, случившейся 13 июля на вечере у Верзилиных. Это, конечно, только гипотеза, но вполне убедительная.

Что же касается встречи поэта с Гвоздевым, то можно почти с уверенностью сказать, что она произошла именно шестого июля, после поездки в Каррас. Размолвка с особой, которая до поры до времени отвечала ему взаимностью, а потом предпочла ему другого, ее слова насчет убийства из-за угла, явно сказанные не в шутку, вполне могли вызвать у Лермонтова и грусть, и сарказм, и слова: «Чувствую - мне очень мало осталось жить»…

Так что, вникая в загадку этой встречи, мы не только уточняем датировку событий последних дней жизни Михаила Юрьевича Лермонтова, но и способствуем раскрытию тайны его гибели. Тайны, которая вот уже более 170 лет волнует всех, кому дорого имя великого поэта.

Вадим ХАЧИКОВ,

заслуженный работник культуры РФ.

НА СНИМКЕ: грот Дианы в Пятигорске.