Log in

28 марта 2024 года, 22:28

Его стихов пленительная сладость…

Год 2014-й для русской литературы ознаменован тем, что в октябре будет отмечаться 200-летие со дня рождения М. Ю. Лермонтова. Это действительно огромное событие. Но не менее значим и другой юбилей, который отметят завтра почитатели творчества Пушкина: исполняется 215 лет со дня его рождения.Эти два гения не были знакомы, хотя и входили в один круг общения, правда, с разницей в 15 лет. Но их имена тесно связал 1837 год, когда «солнце русской поэзии закатилось», как сказал о Пушкине, погибшем на дуэли, В. Жуковский, а М. Лермонтов словно подхватил выпавшую из его рук лиру, громко

заявив о себе стихотворением «Смерть поэта».

Величие М. Лермонтова никто не оспаривает, но именно А. Пушкин открыл новую эпоху в русской литературе. Он был и навсегда останется первым.

Михаил Лермонтов еще не родился, когда в июле 1814 года в журнале «Вестник Европы» было опубликовано стихотворение пятнадцатилетнего Александра Пушкина «К другу стихотворцу». Его фамилия тогда ни о чем не говорила, и под пьесой, как в ту пору называли поэтические произведения, стояла более чем скромная подпись: Александр Н.

В таком возрасте даже маленький успех воспринимается автором как признание таланта и служит стимулом для развития творчества. И спасибо издателю «Вестника Европы» Владимиру Измайлову, что он сумел достойно оценить первый опыт неизвестного стихотворца, который в последующие пять лет все громче заявлял о себе, став к двадцати годам достаточно известным поэтом, публикуя стихи в различных журналах.

Почитатели поэта и даже придирчивые критики ценили талант юного Пушкина, хотя его острословие, пылкие призывы к свободе у некоторых и не находили понимания. В журналах было опубликовано уже много произведений Пушкина, но немало их, особенно «вольных» стихов и эпиграмм на известных петербуржцев, ходило в рукописях из рук в руки. Это раздражало императора Александра I, который с неудовольствием отмечал, что Пушкин наводнил Петербург «возмутительными стихами, и вся молодежь их читает».

Что касается молодежи, так еще в лицее товарищи Пушкина охотно заучивали его сочинения, а некоторые, например стихотворение «К живописцу», распевали хором. Поскольку лицейское образование давало возможность поступить на государственную службу и сделать карьеру, в семье Александра Сергеевича на его поэтические опыты смотрели как на шалости, достойные осуждения, тем более на острые стихи, которые возбуждали неудовольствие высокородных персон. И многие тогда считали, что острословие Пушкина продиктовано его «несносным характером». Один из первых биографов поэта Павел Анненков писал, что юный Пушкин во многих случаях поступал «весьма неосмотрительно», и добавлял: «Не раз переступал он черту, у которой остановился бы всякий более рассудительный человек, и скоро дошел до края той пропасти, в которую бы упал непременно, если бы его не удержали снисходительность и попечительность самого начальства»

П. Анненков имел в виду то обстоятельство, что первоначально за вольнодумные стихи царь хотел сослать юного поэта в Сибирь или в Соловецкий монастырь, но благодаря ходатайству Н. Карамзина, П. Чаадаева и других его друзей политическую ссылку заменили служебным переводом из министерства иностранных дел в канцелярию главного попечителя колонистов Южного края генерал-лейтенанта Ивана Никитича Инзова, которого все считали благороднейшим, прямодушным, честным и добрым старцем. Получив в мае 1820 года «вид для свободного проезда к новой должности», Александр Пушкин отправился к месту назначения.

Как известно, его больного в Екатеринославле (Днепропетровске) застала семья генерала Раевского, направлявшаяся в Крым, и забрала с собой. А уже в июне Пушкин вместе с Раевскими оказался на Кавказских Минеральных Водах. Как и для многих других писателей и поэтов, Кавказ стал для юного Пушкина источником вдохновения. Впоследствии он посвятил ему немало лирических стихов. Отсюда послал в Петербург эпилог к «Руслану и Людмиле», здесь работал над романом «Евгений Онегин». Кстати, сам он во время болезни обрил голову и долго носил красную ермолку, одевался очень просто. Выбирая одежду для Онегина, поначалу писал так:

Носил он русскую рубашку,

Платок шелковый кушаком,

Армяк татарский нараспашку

И шапку с белым козырьком.

Это описание наряда Онегина наверняка было результатом впечатлений, полученных на Кавказе. Однако поэт понимал, что такая одежда мало подходила петербургскому аристократу, и впоследствии его герой был «как денди лондонский одет». Это лишний раз подтверждает, с какой взыскательностью поэт относился к самому себе, стремясь достичь точности в описании героя.

Пребывание в наших краях отразилось во многих произведениях Пушкина, в частности в поэме «Кавказский пленник». Сам он был недоволен ею и позднее писал издателю: «Недостатки этой повести, поэмы или чего вам угодно так явны…Простота плана близко подходит к бедности изображения, описание нравов черкесских не связано с происшествием и есть не иное что, как географическая статья или отчет путешественника…Вы видите, что отеческая нежность не ослепляет меня насчет «Кавказского пленника», но, признаюсь, люблю его, не зная за что: в нем есть стихи моего сердца».

Несмотря на столь строгую оценку поэмы самим автором и на замечания друзей и критиков, читающая публика приняла ее с восторгом, как все, что выходило в эти и последующие годы из-под пера Пушкина. Да и как не восторгаться, казалось бы, очень простыми, но полными душевного трепета и изысканности словами:

Я помню чудное мгновенье:

Передо мной явилась ты,

Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты…

Анна Керн, которой посвящены эти строки, была для поэта лишь очередным увлечением, которое быстро прошло, а его гениальные стихи обрели бессмертие и передаются из поколения в поколение как образец высокой поэзии. Благодаря Александру Сергеевичу Пушкину русская поэзия преодолела традиционный высокопарный стиль и ввела в рамки творчества живой русский язык, простой и в то же время очень образный, певучий, лиричный, а когда нужно, то и хлесткий, жгучий, остроумный.

Прошли годы, прежде чем юноша, испытывавший неосознанную тягу к стихосложению, стал к тридцати годам зрелым поэтом и, наконец, сам осознал свое предназначение на земле, свою роль в русской литературе, написав строки, которые всем знакомы со школьных лет:

Я памятник себе воздвиг

нерукотворный,

К нему не зарастет народная тропа…

Немало есть и рукотворных памятников, один из них стоит в центре Пятигорска, и сюда приходят почитатели великого поэта, чтобы выразить свою любовь к нему. Но самый почитаемый памятник - это величайшее поэтическое наследие А. Пушкина, которое будет еще многие поколения читателей удивлять и восхищать гениальной простотой в сочетании с изяществом стихотворных строк.

Идиллия ДЕДУСЕНКО.

НА СНИМКЕ: памятник юному Пушкину в Пятигорске.

Фото Ирины ГЕНИЕВСКОЙ.