«Был в концерте Кристиани»

Волшебные звуки музыки… Когда могли впервые услышать их россияне, приезжавшие лечиться на Кавказские Воды? Наверное, с первых же дней существования курортных поселений. Исполнителями музыки выступали тогда военные оркестры, играя танцевальную музыку на балах. Со временем они стали играть для публики, гуляющей у источников, по бульвару, в парках и т. д. Сведения о таких концертах находим в литературе начала 30-х годов ХIХ века. Так, в книге главного врача курортов Ф. П. Конради читаем: «Хор (в старину это слово означало «оркестр») военной музыки из 30 музыкантов играет ежедневно в продолжении всего курса утром и вечером в роще близ источника» (имеется ввиду кисловодский парк). А в повести Е. Ган «Медальон» говорится: «…музыканты, проиграв прощальный марш 30 августа, ушли по обыкновению на зимние квартиры».

В некоторых домах, принадлежавших местным жителям, звучала музыка, исполняемая на скрипках, флейтах, гитарах и даже на роялях. Одним из самых музыкальных был дом Вод Ф. П. Конради. «Он отличный музыкант и своей страсти предается во все свободные минуты… Я наслаждалась целые вечера, слушая, как он переходит от фуги Себастьяна Баха к грустным варьяциям Бетховена или торжествующему менуэту Моцарта, сливая все мотивы в один», - так писала французская путешественница А. Омер де Гелль. Еще один «музыкальный дом» принадлежал доктору И. Е. Дроздову. Его дочь Клавдия была известной пианисткой, чья игра привлекала многих поклонников музыки. Подружившийся с Дроздовым, его пациент, начинающий писатель Лев Толстой, часто бывал у него в гостях и, будучи человеком музыкальным, не раз играл с Клавдией «в четыре руки» достаточно серьезную музыку. Благодаря Л. Н. Толстому стал известен еще один момент музыкальной жизни Кавминвод - концерт известной французской виолончелистки Елизаветы Кристиани, который состоялся в городском театре ровно 160 лет назад, 3 июля 1853 года. Лев Николаевич присутствовал на нем и сделал запись в дневнике.

Запись эта выглядит довольно странно:

«…был в концерте Кристиани. Плохо». Неужели любивший серьезную классическую музыку Толстой не оценил исполнительское мастерство той, которой в Копенгагене присвоили титул «королевской виолончелистки», а в Швеции называли «французской Сен-Сесиль», считавшейся покровительницей всех музыкантов? Той, для которой Мендельсон специально написал свою знаменитую «Песню без слов» для виолончели? Иные из пишущих о Толстом соглашаются с этой мыслью, пытаясь объяснить это «плохо» тем, что, мол, не понравилась писателю музыка, исполняемая публично. Думается, дело совсем в другом. «Плохо» нужно соединять не с предшествующей, а с последующей фразой. Тогда получится: «…был в концерте Кристиани. Плохо. Отчего никто не любит меня? Я не дурак, не урод, не дурной человек, не невежа. Непостижимо?» Возможно, в театре произошло нечто, заставившее Льва Николаевича думать, что он неприятен окружающим - вот оно-то и «плохо». А Кристиани и ее музыка здесь совершенно ни при чем.

Запись эта открывает нам важную страницу истории культурной жизни Пятигорска - нигде больше не зафиксирован приезд сюда Лиз Кристиани, покорившей Европу своим искусством и в 1852 году начавшей гастроли в России. К сожалению, поездка по холодной Сибири подорвала ее здоровье, и в октябре того же, 1853, года Кристиани скончалась в Новочеркасске, куда она успела добраться, покинув Северный Кавказ. Так что пятигорская публика, в том числе и Лев Толстой, были последними ее слушателями.

Важна эта запись и тем, что указывает нам еще одно место, связанное с великим писателем, - городской театр, где он бывал, возможно, не только на концерте Кристиани. Построен театр был во многом благодаря наместнику Кавказа М. С. Воронцову, немало способствовавшему развитию культуры и просвещения на Северном Кавказе. Прослышав об этом, в 1846 году в Ставрополь прибыл со своей труппой антрепренер К. М. Зелинский. Понимая, сколь выгодно будет давать театральные представления для курортной публики, антрепренер обратился к Воронцову с просьбой о строительстве театра в Пятигорске. Разрешение на это было дано и даже подкреплено материально. Зелинский получил ссуду и участок земли.

Уже через год здание было готово, но сообщения о первых спектаклях появляются лишь в 1851 году. Они получили высокую оценку зрителей. Один из них отмечал: «Мы видели игру актера-комика Алексеева в «Горе от ума», «Ревизоре» и восхищались ею; хвалили трагика Рыбакова в «Гамлете», «Разбойниках» и других замечательных драмах и комедиях». Не исключено, что какие-то из этих спектаклей Лев Николаевич мог видеть или слышать отзывы о них от своих знакомых. Сам театр не соответствовал уровню играемых спектаклей. «Театр в Пятигорске снаружи, - отмечал один из современников Толстого, - довольно почтенное, каменное, но некрасивое здание с окнами, забитыми досками... Внутренняя отделка проста до неудобства: потолок сколочен на живую нитку… Стены и ложи (в три яруса) выкрашены грязно-дикою краской. Вместо кресел стоят деревянные, ничем не обитые диваны». Кстати, может быть, это к театральному зданию относилось толстовское «Плохо»?

Несколько слов о дальнейшей судьбе этого очага культуры. В нем с успехом выступали как российские, так и зарубежные гастролеры, в том числе М. Г. Савина, а также итальянская оперная труппа под управлением известного певца Франческо Корона. К концу ХIХ столетия уже обветшавшее здание было переоборудовано в цирк, а потом в кинотеатр «Колизей». В начале 20-х годов здание вновь служило некоторое время для показа театральных спектаклей, но очень скоро опять стало кинотеатром. Он получил новое название - «Родина» и существовал до начала 90-х годов прошлого столетия. А недавно он возродился в новом качестве.

Наверное, стоит поместить на его стене мемориальную доску, сообщающую о состоявшемся здесь выступлении выдающейся исполнительницы прошлого и посещении ее концерта великим писателем.

Вадим ХАЧИКОВ,заслуженный работник культуры РФ.