Светла печаль моя, светла…

Хоспис. Слово пугающее, хлесткое - как выстрел. Трепетные свидания здесь примиряющие - как у последней черты, когда встречающиеся люди вместо напрашивающихся слез напряженно пытаются улыбаться, поддерживая друг друга.Страшное само по себе слово вселяет еще больший страх, когда для конкретного человека грядущее перестает быть отвлеченным понятием, когда он встречает нас отсутствующим, отвлеченным взглядом - и мы уже не выделяем среди больных отдельную родственную душу, а испытываем общую душевную боль.

Довелось мне на днях побывать в первом на Дону хосписе. Словно упрятанный от глаз в лесистой зоне на окраине Ростова, небольшой корпус рассчитан всего на 15 мест - и это на миллионный город. Уютное помещение, с иконами и картинами на стенах, благоустроено во многом за счет родственников больных. На книжных полках немало подаренных изданий на любой вкус - от классики до современных бестселлеров, но их практически не читают. В палате - телевизор, но его практически не включают, оставаясь с мыслями наедине, вперемешку со стонами больных.

Хосписов в стране преступно мало. А нужны они позарез. У нашей знакомой два взрослых сына, которые приезжают к ней, чтобы дежурить по очереди - не отлучаясь. Но кроме душевного слова родных больной в любую минуту может понадобиться медицинская готовность № 1 - с обезболивающим шприцем, с нужной таблеткой или другим препаратом. Без квалифицированной помощи врача и медсестры здесь не обойтись. Попасть же в такие заведения, как и в дома престарелых, крайне сложно. Помню, как для оформления нуждающегося в постоянном досмотре больного родственника наши знакомые полгода ускоренно собирали необходимые справки, чтобы в итоге услышать: «А у нас очередь минимально на пять - семь лет».

(Врачеватели и психологи справедливо считают, что в последние годы заметно умножилось число бездомных стариков, оставленных без внимания детьми с черствой душой. Такова, увы, неизбежная мораль смутного времени, порожденного в лихие 90-е. Но разве этому не способствовала и государственная политика по отношению к старшему поколению? Вспомните, как после злосчастных пожаров с человеческими жертвами в домах ветеранов президент Дмитрий Медведев поручил регионам тщательно проверить состояние этих учреждений. И что? В результате - десятки неприспособленных домов для престарелых россиян закрыли. Но никто не задается вопросом, а куда же подевались сотни бездомных стариков, враз оставшихся без крыши над головой. Как им теперь доживать свой жестокий век?

Впрочем, власть не щадит и память мертвых. Так уж случилось, что в Кисловодске почти одновременно ушли из жизни сразу три известных земляка: заслуженный строитель РФ Вано Маркарян, заслуженный работник культуры РФ Вера Вилкова, отличник здравоохранения РФ и доктор медицинских наук Александр Верес. Проводить их в последний путь собралось множество знакомых и, подчеркну, незнакомых людей. Пришел, тяжело опираясь на палочку, почетный гражданин города-курорта Павел Джангиров, пришла, несмотря на простуду, председатель городской организации журналистов Светлана Жемчужникова… «А из городской администрации опять никого?», - недоуменно, но уже привычно интересовались собравшиеся.

Раньше такие вопросы в Кисловодске даже не обсуждались. Прежние власти - и партийно-советские, и последующие - считали своим долгом прилюдно выразить соболезнование хотя бы своим присутствием. Нынешних первых лиц Кисловодска не увидишь ни на похоронах, ни на юбилеях. Внимания удостаиваются только избранные. Разумеется, у властей предержащих могут быть личные симпатии и антипатии. Но если по отношению к одному, безусловно уважаемому и авторитетному человеку, мэр выражает через газету даже персональное соболезнование, то у общества невольно возникают вопросы, а чем «провинились» другие уважаемые, но оставшиеся без внимания титулованные сограждане - то ли они не проголосовали за нужного кандидата, то ли опрометчиво протестовали против варварского плана застройки много-этажками исторического центра курорта в природоохранной зоне?

О более мелких чиновниках администрации говорить вообще не приходится. На курорте хорошо известно имя многолетнего и признанного мастера досуга Веры Вилковой, воспитавшей целую плеяду коллег, в том числе и тех, кто не пришел к ней в час прощания. Увы, даже так называемый комитет по культуре предстал полным отсутствием. Не считать же за проявление внимания скоропостижно-минутный набег чиновницы? - такая демонстративная «занятость» скорее оскорбительна.Минуты скорби сродни вечности примирения. Никто не собирается упрекать власть в бездушии и призывать ее к милосердию. Но никто не собирается и уважать холодную, равнодушную власть, которой никогда не понять вдохновенных, сказанных у могилы поэтических строк: «Светла печаль моя, светла»…