Какое оживление царит вокруг нас в предновогодние дни! Как весело и радостно готовимся мы к этому празднику! С каким удовольствием глядим на елочные базары, где нам предлагают хоть обычные, хоть голубые, хоть искусственные ели! Как манят нас живописно украшенные витрины с сотнями соблазнов пищевого и непищевого характера! Как привлекают детвору, да и взрослых, лотки с разнообразной пиротехникой, которая в новогоднюю полночь взорвется фонтанами разноцветных огней, рассыплется мириадами радужных искр, радуя всех нас и пугая наших домашних питомцев. Да, ныне Новый год способен сполна порадовать нас!

Среди стихотворений М. Ю. Лермонтова, написанных им в Пятигорске летом 1841 года, числятся и семнадцать экспромтов-эпиграмм, правда, публикуемых с пометкой: «Стихотворения, приписываемые Лермонтову». Но многие пишущие о поэте не обращают на пометку никакого внимания и цитируют экспромты в полной убежденности, что все они написаны Михаилом Юрьевичем. Что ж, это вполне понятно – в них ярко отражены многие моменты, связанные с его последним летом – так как оно представлено в ряде работ прошлых лет, посвященных дуэли под Машуком. И, стало быть, позволяют подтвердить строчками поэта авторские мысли.

Посетив наши края летом 1820 года, Александр Сергеевич Пушкин задумал создать большое прозаическое полотно, которое решил назвать «Роман на Кавказских Водах». В нем должны были отразиться события, происходившие в этом замечательном краю, поразившем поэта своей кочевой, полудикой жизнью, так непохожей на привычное ему петербургское бытие. В одном из набросков к роману, который, к нашему сожалению, так и не был написан, упоминаются «вечера в калмыцкой кибитке», которые устраивает одна из героинь.

Что ни говорите, а лечение на курорте – занятие достаточно скучное! Хоть и стараются украсить бытие курортников экскурсиями, балами, концертами, а все равно львиную долю времени поглощают процедуры, обследования и прочие не слишком веселые занятия. Так обстоит дело сейчас. Так было и раньше. С самого рождения курортов обстановка на Водах была достаточно скучна и уныла – ведь приезжали сюда люди больные, которым было, конечно, не до шуток. Но случалось, что обстоятельства создавали здесь ситуации комические, веселые, а порою и трагикомические, о которых можно сказать: и смех, и грех. Вспомним некоторые.

Известно, что Николай Васильевич Гоголь никогда не бывал на Кавказе, между тем этот край не только хорошо знаком ему, но нашел отражение в творчестве писателя. Так, в повести «Нос» автор сообщает нам, что его герой Ковалев «был кавказский коллежский асессор» и далее поясняет, что на Кавказе этот чин получали, как правило, даже люди, не имеющие образования. Знать об этом могли только те, кто сам служил на Кавказе. Значит, беседовал с такими людьми Николай Васильевич, интересовался. Или, скажем, фантасмагорическое утверждение героя «Записок сумасшедшего» Поприщина о том, что человеческий мозг находится не в голове, а «приносится ветром со стороны Каспийского моря»! О частых и сильных восточных ветрах, дующих с Каспия, известно опять-таки главным образом лишь тем, кто сам испытывал их изнуряющее воздействие, то есть людям, пожившим на Кавказе. Такую тонкость не узнаешь в случайной беседе! Необычайно образно описаны Кавказские горы во втором томе «Мертвых душ». Со знанием дела рассуждает Гоголь и о кавказских произведениях Пушкина и Лермонтова.

Думаю, многим доводилось видеть электросварку. Прикосновение электрода с энергией высокого напряжения к металлу вызывает ослепительно яркую «вольтову дугу», которая режет, сваривает, словом, созидает. Нечто подобное, в фигуральном, конечно, смысле, произошло при соприкосновении энергии высокого напряжения, которой обладал назначенный на Кавказ ровно двести лет назад генерал А. П. Ермолов, и кавказских курортов, нуждавшихся в преобразованиях. Поистине судьбоносной стала встреча замечательного военачальника и талантливого администратора с начавшим свое развитие курортным регионом. Пребывал он в жалком состоянии. Купальные заведения являли собой деревянные лачужки, жильем служили солдатские хатки и немногие дома в Горячеводской долине. Гостиниц, общественных знаний, торговых заведений не было вовсе.

Что и говорить, избаловала нас южная природа чудной золотой осенью, которая горит золотом и багрянцем, радует пронзительной синевой небес и мягким ласковым солнцем. Увы, увы, нынешняя оказалась совсем не такой. В те октябрьские дни, когда должен был бы радовать нас пурпур и багрянец листьев, их великолепие укрыл свежевыпавший снег, превратив золотую осень в серебряную. Тоже красиво, конечно. Только уж слишком не по-осеннему холодно стало. Да и позже, когда снег стаял, настоящее тепло так и не вернулось. А потом снова снег посеребрил увядающую красу осеннего наряда. И наступила пора, когда по календарю все еще длится осень, но на дворе уже и не осень совсем. Недаром ноябрь в народе зовут предзимьем.

Из истории Пятигорска известно, что век назад стояла на горе Горячей, над «Цветником», беседка, которая за свою причудливость была прозвана «Китайской». Известно и то, что ранее она служила павильоном для музыкантов в «Цветнике». Подобная смена назначения позволяет нам поговорить об одном виде архитектурных украшений, которых Пятигорск лишался не раз. Павильоны. Историки и краеведы редко вспоминают о них, интересуясь более привлекательными сооружениями – беседками, галереями, гротами и т. д. Между тем павильоны тоже достойны внимания – безболезненное превращение Музыкального павильона в Китайскую беседку свидетельствует о близости между этими сооружениями, хотя разница тут есть. Начнем с того, насколько любопытно само слово «павильон». Первоосновой его служит латинское «papilio», что означает «шатер» и… «бабочка» – видимо, древние римляне видели сходство между ними.

Недавно в Пятигорске прошли Дни польской культуры. Встречи, концерты, выставки. Так было отмечено 25-летие организации «Союза поляков на Кавказских Минеральных Водах». Четверть века, конечно, срок не столь уж малый. Но присутствие в нашем регионе представителей польской нации имеет куда больший срок – более двух веков! Назову лишь некоторые имена, связанные с той доброй памятью, которую они оставили о себе.

В ущелье реки Большой Зеленчук есть уникальный уголок, где слились причудливым образом романтическое прошлое, не менее романтическое будущее и непростое настоящее. Глубокой древностью веет от стоящих здесь христианских храмов, которые гораздо старше самых первых церквей на Руси. Построенные более тысячи лет назад, они даже действовать перестали во времена татаро-монгольского нашествия. Именно здесь, как предполагают ученые, находился центр Аланской епархии, а возможно, и столица Аланского государства, охватывавшего почти весь Северный Кавказ.